Плоды вдохновения (Литературные пародии)
Шрифт:
Павел Калина
На ветке яблочком налился,
Упал поблизости. Да вот
Далече слишком откатился...
С тех пор тоска во мне живет.
Я сохну без корней и чахну,
Мне невозможно без земли.
Я тленом, может быть, запахну
От милой яблони вдали.
Как без меня созреет колос?
Как расцветет весною сад?
Но тут вмешался трезвый голос:
– Что за беда? Катись назад!
Свое и мое
И вот
Не чьей-нибудь, а своею,
К друзьям захожу под вечер,
Не к чьим-нибудь, а своим.
Диомид Костюрин
Я меряю путь шагами,
Не чьими-то, а моими,
Ношу я с рожденья имя,
Не чье-нибудь, а свое.
На мир я смотрю глазами,
Не чьими-то, а своими,
И все, как поется в песне,
Не чье-нибудь, а мое.
Вожу я знакомство с музой,
Не с чьей-нибудь, а моею,
Бывает, стихи слагаю,
Не чьи-нибудь, а свои.
Иду в ресторан с женою,
Не с чьей-нибудь, а своею,
Друзья меня ждут под вечер,
Не чьи-нибудь, а мои.
Я потчую их стихами,
Не чьими-то, а своими,
Я им открываю душу,
Не чью-нибудь, а свою.
Стихами по горло сыты,
Не чьими-то, а моими,
Они вспоминают маму,
Не чью-нибудь, а мою...
Игра
Я любила тебя понаслышке...
Лариса Тараканова
Что за мука - ни дна, ни покрышки,
Как сдержать невсамделишный пыл!..
Я любила тебя понаслышке,
Ты меня невзаправду любил.
Завела я, играя, тетрадку,
Карандашик сосед очинил.
Я тебя полюбила вприглядку,
Ты и этого не оценил.
Как бы шла я
По как бы дорожке,
Как бы вся задыхаясь от слез.
Я писала стихи понарошке,
Вы их зря принимали всерьез...
Занос
Я бросился в тебя, как в реку,
С того моста,
Куда заносит человека
Его мечта.
Эдуард Балашов
Мой путь причудлив чрезвычайно,
Мой путь непрост.
Меня мечтой необычайной
Внесло на мост.
Не исключение из правил
И не каприз.
Я огляделся, грудь расправил
И глянул вниз.
Там все искрилось и сверкало,
Текла река.
Там ты, раздевшись, загорала
Среди песка.
Что еще надо человеку?
Зовет мечта.
Я бросился в тебя, как в реку,
С того моста.
Лечу и думаю: давненько
Я не летал...
Но, к сожалению, маленько
Не рассчитал.
Летел я правильной кривою
Под плеск волны.
Но приземлился
На валуны.
Должно быть, слишком разогнался,
Устал парить...
Встал, отряхнулся, причесался
И сел творить.
Все путем!
Льды на реке ломает март.
Апрель как вор в законе,
И льдины стаей битых карт
Разбросаны в затоне.
Геннадий Касмынин
В свои права вошла весна,
Вокруг светлей и чище.
И стаи воробьев, шпана,
Спешат на толковище.
Грачи, как крестные отцы,
Глаза свои таращат,
Везде домушники-скворцы
Уже чего-то тащат.
Барыга-мерин погорел
Мужик его треножит.
А голубь, фрайер, ожирел,
Взлететь и то не может.
Лохматый пес сидит как вор
И пайку ест из плошки.
Крадется кот как сутенер,
На тротуарах - кошки...
Ворона, словно человек,
Разинула едало.
Сорока, падла, будто век
Свободы не видала.
Всех обогрел весенний свет,
Длинны, как сроки, тени...
И вот уже сидит поэт
И ботает по фене.
Кому кого
Не та, что есть,
Совсем иная
Ты плакала легко во мне.
Себя однажды вспоминая,
Не думай плохо обо мне.
Борис Пуцыло
Не ты во мне,
А ты - иная,
Иная, впрочем, не вполне,
Себя однажды вспоминая,
Тебе нашла себя во мне.
Не я в тебе,
А ты, родная,
В моей запутанной судьбе,
Меня однажды вспоминая,
Себе нашла меня в тебе.
Ты плакала,
Ты мне внимала,
Моя твоя рвалась к себе.
Твоя моя не понимала,
Того, что я себя в тебе.
Косноязычно и занудно
Тянулись мысли в полусне...
И понял я:
Конечно, трудно
Не думать плохо обо мне.
Страсть охоты
Страсть охоты, подобная игу,
И людей покорила и псов...
Занеси меня в Красную книгу,
Словно редкого зверя лесов.
Яков Козловский
Вижу ряд угрожающих знаков,
В мире зло громоздится на зло.
И все меньше становится яков,
Уменьшается племя козлов...
Добротой в наше время не греют,
Жизнь торопят - скорее, скорей!..
Жаль, что люди все больше звереют,
Обезлюдело племя зверей.
Век жестокий, отнюдь не толстовский...
Скоро вовсе наступит конец.
Лишь останется Яков Козловский,
Красной книги последний жилец.