Плохая
Шрифт:
Все звучало так логично, что я задумалась — он, действительно, поехал туда за этим? Или это хорошо продуманная история для защиты? В любом случае, главное, чтобы это сработало.
— Ваша честь, у мистера Митчела нет разрешения на ношение оружия. И у него уже есть один пистолет. Откуда нам знать, что он не собирался убить кого-то? Для чего-то же он покупал оружие? — Влез обвинитель.
— Протестую, ваша честь, — ответил адвокат. — Это догадки. Мой подзащитный живет в неблагополучном районе, он также мог покупать оружие для защиты. К тому же, в наше время у многих есть разрешение на ношение оружия, при этом, они живут в безопасных районах. С таким же успехом
— Протест принят.
Я даже выдохнула от облегчения. Адвокат, действительно, знал свое дело. Возможно, все обойдется малой кровью. Конечно, все обвинения не снимут — Гэбс признался в покупке оружия, к тому же при нем была его пушка — но можно надеяться на минимальный срок. Это не так страшно. Это не двадцать лет.
Свидетелей перестрелки не было, поэтому допрашивать больше было некого. Судье предстояло вынести приговор на основе доказательств и выслушанных линий обвинения и защиты. Я надеялась, что этого было достаточно, чтобы судья сняла почти все обвинения. Когда она удалилась для принятия решения, меня снова стало немного колотить. Время тянулось адски медленно, будто кто-то включил замедленную перемотку. Мы с Джеком вышли в холл; он принес мне стаканчик кофе и сунул в руки. Я сделала жадный вдох, наполняя легкие ароматом кофе, пытаясь отвлечься хоть на минуту от происходящего. Нервы были натянуты, как струны.
— Как думаешь, какие у нас шансы?
— Достаточно высокие, — ответил мужчина. — У обвинения нет доказательств в причастности Гэбса к убийствам.
— Будем надеяться. Больше надеяться все равно не на что.
Вскоре мы вернулись в зал, и зашла судья. Сейчас все решится. Когда она начала свою речь, я стала отфильтровывать все лишние слова, дожидаясь самых важных.
— …по обвинению в бандитизме признать подсудимого невиновным.
О, слава Богу! Я даже дыхание задержала, чтобы не пропустить эти слова. И облегчение было таким огромным!! За бандитизм, по словам Джека, давали большой срок.
— …по обвинению в убийстве признать подсудимого, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — невиновным.
Ох, черт, я сейчас заплачу! А потом расцелую адвоката.
— … по обвинению в незаконном приобретении, передаче, сбыту, хранению, перевозке или ношению оружия, его основных частей, боеприпасов, признать подсудимого виновным.
Ожидаемо. Он же написал признание в этом. На этом и строилась линия защиты.
— … наказание в виде лишения свободы на срок четыре года с правом досрочного освобождения. Приговор считать вступившим в действие. Подсудимого заключить под стражу в зале суда.
Больше я ничего не слышала. Четыре года, с правом на досрочное. Даже если Гэбс отсидит все четыре года, когда он выйдет, ему будет двадцать восемь лет. А мне двадцать пять. Это же не так много, это не вся жизнь позади. Я обязательно дождусь его, а тем временем сделаю все, чтобы он вернулся в новую жизнь, а не в старый район, который причинил нам всем столько боли. Гэбс всю жизнь заботился обо мне. Теперь пришла моя очередь позаботиться о нем.
Я нашла взглядом парня и смотрела, пока он не повернулся ко мне. Тогда я приложила правую ладонь к сердцу, а потом повернула ее к нему, таким образом говоря, что мое сердце с ним. И, будто этого было мало, прошептала одними губами «я люблю тебя». Он сжал челюсти и опустил взгляд. Да, я помню все, что он мне тогда сказал, но сделаю по-своему. Я не брошу его, даже если он сам об этом просит. Теперь у меня была надежда.
Глава 20
Спустя две недели
— Если так будет и дальше, я силком запихаю в тебя чертову еду, — Джек, как всегда, был недоволен.
— Это просто меланхолия.
— Нет, это жалость к себе! Ты жалеешь себя, думая о том, какая ты бедная и несчастная, осталась одна, никому не нужная.
— Джек! — Его слова били. Больно.
— А что? Скажешь, я не прав? Прав! Тебе проще сидеть и пускать нюни, чем собраться и сделать, наконец, уже что-то!
— Что ты от меня хочешь? — Вышла я из себя. Он ранил меня своими словами, будто мне и без этого не было больно.
— Я хочу увидеть ту Джен, которую я знаю! Сильную девушку, смелую и решительную. Ту, которую полюбил Гэбс, — услышав его имя, я зажмурилась. — А эта версия мне совсем не нравится. Она слабая, легко сломается.
— Мне просто нужно время.
— Нет, тебе нужен хороший пинок под зад. Джен, возьми себя в руки! Если тебе нужно с кем-то поговорить, отвлечься — позвони Дэвиду!
— Мы…в прошлый раз я выгнала его.
— Почему?
— Он спровоцировал Гэбса, и мы поругались.
— Ну, так позвони и извинись.
— Не знаю, не уверена. Получается, что он был не нужен мне, пока Гэбс был рядом, а теперь я сразу вспомнила.
— Девочка, а может, ты не будешь думать за него и позволишь ему самому решать? Давай! Я даже выйду, чтобы не подслушивать!
Он подмигнул и пошел в дом, только рассмеявшись, когда в спину ему прилетела скрепка. Оставшись одна, я некоторое время смотрела на телефон, не уверенная, что хочу позвонить. Что я ему скажу? А если он не захочет меня слышать? Может, и правильно — я так кричала на него тогда. Ох, ладно, будь, что будет. Пока решимость меня не покинула, я нашла номер Дэвида и нажала вызов. После нескольких гудков он поднял трубку.
— Джен? — Его голос был удивленным. Не недовольным.
— Да, это я.
— Ты в порядке?
— Да…нет.
— Ты на работе?
— Да.
— Я могу приехать?
— Да, я буду рада.
— Хорошо, через час буду.
— Дэвид?
— Что?
— Прости меня.
— Все в порядке. Ты меня тоже прости.
Я отключила звонок и отложила телефон. Стало легче. Мое внимание привлекла тишина, больше, чем до этого. На улице закончился дождь.
Дэвид приехал, как и обещал, через час. Вошел в помещение, немного неловко поглядывая на меня. Сегодня он был в синих джинсах и голубой футболке с нарисованной эмблемой. Дэвид бегло осмотрел меня и нахмурился. Я уже привыкла к этой реакции.