Плохие девчонки
Шрифт:
— В таком случае, сэр, вам придется поехать с нами в участок и написать заявление, — сказал полицейский. — Вы утверждаете, что видели, как старшая девочка взяла свитер?
— Свитер ручной вязки за девяносто пять фунтов, — возмущенно поправил продавец.
— У вас хороший вкус, юная леди, — сказал полицейский Тане. Обернулся к женщине, которая ее обыскивала. — Вы нашли при ней свитер?
— Она прятала его под одеждой. Я увидела, что часть рукава свисает, и вытянула его наружу.
— Ей бы следовало подождать вашего
— У нас достаточно доказательств, — сказал синеглазый продавец. — В магазине установлена камера. У нас будет отличная запись того, как ты крала чужую вещь.
Таня поняла, что он не шутит. И все же она изо всех сил пыталась вытащить меня.
— Ваша драгоценная запись покажет, что малышка ни в чем не виновата, — сказала она, показывая на меня.
— Она рыскала по магазину вместе с тобой. И побежала, когда я пытался вас остановить, — сказал продавец.
— Это не преступление! — возразила Таня. — Она не воровка!
— Но у нас есть все основания полагать, что вы сами воровка, юная леди, — сказал полицейский. — Вы арестованы.
Я слушала, как он зачитывает Тане права, будто в фильме про преступников, и не могла поверить, что все это происходит на самом деле.
— Нас что, правда арестуют? — прошептала я.
— Тебя — нет, детка, — сказала дама в форме. — Мы просим тебя поехать с нами в участок и рассказать, как все было. Потом мы позвоним твоей маме, и она заберет тебя домой. Хорошо?
— А Таню… Таню вы арестуете?
— К сожалению, да, — сказала она.
Мы прошли через весь торговый центр к выходу. Меня вела полицейская дама, Таню — ее напарник. Таня попыталась вывернуться и убежать, но полицейский только рассмеялся. Он крепко держал ее за плечи.
Снаружи ждала белая патрульная машина. Люди озирались на нас с Таней. Нам пришлось втиснуться на заднее сиденье, между нами села полицейская дама. Я все так и рыдала.
— Можно мне сесть рядом с Мэнди? — попросила Таня.
— Прости, никак нельзя, — ответила дама.
— Ей нужна моя поддержка, — сказала Таня.
— Понимаю. А вдруг ты ей что-нибудь передашь?
— Смотрите сами. — Таня помахала пустой ладонью у нее перед носом. — Ничего нет. Можно мне хотя бы взять ее за руку?
— Ну, хорошо.
И всю дорогу к участку Таня крепко сжимала мою ладошку под присмотром полицейской дамы. Каждый раз, когда ее узкие пальцы с обкусанными ногтями ободряюще поглаживали мои, мне становилось капельку спокойнее.
— Ты могла бросить меня и сбежать, — сказала я. — Но ты осталась. Ты знала, как страшно мне будет одной.
— Ага. Вот я дурочка, скажи? — с усмешкой ответила Таня.
Я заметила, как она косится на замок задней дверцы. Полицейская дама тоже это заметила.
— Эта дверь открывается только снаружи. Даже не пытайся сбежать, милочка.
— Вы меня раскусили, — сказала Таня, изображая
Она вела себя так, будто ей все равно. Я знала, зачем она это делает. Чтобы мне было спокойнее. Я могла только крепче сжать ее руку в знак благодарности.
Мы приехали в участок. Даже Тане расхотелось усмехаться или разыгрывать невинность. Нас провели по двору, через металлическую дверь, по темному коридору в большую комнату, где стояли только скамья и стол.
— Допрашивать будете, — поняла Таня, осматриваясь по сторонам.
— Похоже, для тебя это не в первый раз, — сказала полицейская дама.
Таня коротко и устало улыбнулась, тяжело опускаясь на скамью. Я села рядом и прижалась к ней.
— Раздвиньтесь, девочки, — сказал уже другой полицейский. — Меня зовут сержант Стоктон. А теперь скажите мне, как вас зовут и где вы живете. Я вызову ваших родителей.
— Что скажет твоя мама, Мэнди? — произнесла Таня. — Она меня убьет.
— Ты бы подумала о своей маме, — назидательно сказал сержант Стоктон.
— У меня нет мамы, — ответила Таня. — И отца нет. Его лишили родительских прав. Теперь вы должны спросить, как зовут моего временного опекуна.
Сержант кивнул.
— Умница. Похоже, ты знаешь всю процедуру не хуже меня. Так как же его зовут?
— Пэт. Она моя опекунша. Позвоните ей, она там с ума сходит, думая, куда мы запропастились. А теперь послушайте, сержант Стоктон. Я хочу, чтобы вы кое-что поняли. — Таня встала и подошла к столу. — Я вам откровенно скажу…
— Ну-ну. Даже не сомневаюсь.
— Я не шучу, я серьезно. Эта малышка…
— Она не с тобой?
— Ну конечно, со мной. Нет смысла врать. Но она просто дочка наших соседей. Моя опекунша присматривает за ней, пока ее мама на работе. Она всюду ходит за мной по пятам. Я вожу ее в город. Но честное слово, она никогда не брала чужого. Она хорошая, правильная девочка из прекрасной семьи, с ней никогда не случалось ничего плохого. И сегодня она здесь только из-за меня. Отпустите ее, пожалуйста. Не заводите на нее дело.
Сержант улыбнулся Тане:
— Не станем. Мы забрали ее в участок, чтобы успокоить ее саму и того продавца. Как только за ней приедет мама, она может отправляться домой.
— А как же Таня? — спросила я. — Ее вы тоже отпустите?
— Позже, — сказал сержант.
— Как это? — спросила Таня.
Но я догадалась, что она все поняла. Она вернулась и рухнула на скамью. Ее глаза были закрыты, будто она пыталась сдержать слезы. И на этот раз настоящие.
Я подвинулась к ней и обняла за талию. Сержант слегка нахмурился, но не сказал ни слова. Я обнимала Таню, пока он не закончил заполнять бумаги. Вначале Таня пыталась лгать, отвечая на вопросы, но ее ложь была шита белыми нитками, и к тому же вскоре все равно должна была приехать миссис Уильямс. Таня одумалась и рассказала о себе всю правду.