Плохие девочки не плачут. Книга 2
Шрифт:
— Хорошие игры, — стараюсь усмехнуться.
— Ничего личного, Лора. Тебе это нравилось не меньше, чем мне. Если бы я рассказал всю правду, это стало бы скучно. Языковой барьер подстегивает эмоции, слова мешают. Скажи, что я ошибаюсь.
Мне нечего возразить. Мне невероятно стыдно за все сказанное прежде.
— Ты прав, — маска умеренного безразличия трещит по швам, но я стараюсь из последних сил. — Это была интересная игра. Спасибо.
Его пальцы чертят узоры на обнаженной коже, а у меня не хватает воли разорвать контакт.
Я
Фон Вейганд притягивает меня за талию. Теперь он может ощущать безумный ритм моего сердца, слышать, как сбилось дыхание, и хуже всего… я могу чувствовать ЕГО.
— Не стоит благодарности. Попросишь — сыграем снова, — бросая вызов чарующим голосом, он склоняется ниже, совсем близко, опасно близко. — Ты на особом положении.
Пальцы касаются подбородка, приподнимают лицо вверх.
— Твой жених талантливый человек, но таланта бывает мало. При определенных обстоятельствах карьера стремительно пойдет вверх. Наша игра станет гораздо интереснее, если в ней появятся призы.
Да, текилы по-настоящему не хватает. Мучительно тянет на возмущение и обиженный возглас «за кого ты меня принимаешь?». Однако немного не в тему разыгрывать спектакль перед человеком, который протестировал тебя во всех позах.
— Какие призы желаешь получить конкретно ты? — поддерживаю светскую беседу.
Его руки выразительно сжимают мой зад. Вместо тысячи слов.
Оргазмично. Да, это в буквальном смысле оргазмично. Стоит ему сжать еще пару раз, и я за себя не отвечаю.
— Думаю, нам стоит прекратить этот разговор, пока не зашло слишком далеко.
Конечно, я не была уверена, что происходящее можно именовать «разговором», а на счет «зайти дальше», то его руки недвусмысленно оказывали знаки внимание моей заднице, и «дальше» находилось в процессе.
— Некуда спешить, — издевательская ухмылка.
— Не хочешь ли ты… — зависаю, подбирая синоним для «избавить мой зад от оккупации». — Отпустить?
Намек принят. Господин миллиардер отстраняется.
— Мой украинский номер снова включен. Позвони, когда… — он делает многозначительную паузу, снова наклоняется, чтобы хрипло прошептать на ушко: — … когда надоест изображать добродетель.
Но с первого раза соглашаются только шлюхи. И я по молодости.
***
— Интересный пеньюар. Где моя любимая майка с розовыми кроликами? — Стас потягивается на кровати. — Мы же собирались спать.
— Только не сегодня, — обольстительно улыбаюсь, подхожу ближе. — Я хочу тебя.
— Надо чаще выводить вас в свет, мадам, — он усмехается с небольшой долей напряжения в лице. — Ты это серьезно?
— Клоунский колпак остался в машине.
— Лора. Не думаю, что…
— Ты издеваешься? — сажусь на него
— Сегодня ты сексуальна как никогда. Ты самая красивая женщина. Самая сексуальная. И… конечно, я хочу.
— Да, чувствую, что хочешь, — наклоняюсь, легонько целую Стаса, провожу ногтями по его груди.
— Но пусть всё будет правильно, — он перехватывает мои руки, по очереди целует каждую ладонь.
— Ты записался в секту свидетелей Иеговы? Дал обет непорочности? Стас, я…
— Потом скажешь мне «спасибо». Некоторых вещей стоит дождаться, — уверенно произносит он. — Лора, я люблю тебя. Я хочу, чтобы было правильно.
Киваю, закрываю глаза, отчаянно стараюсь сдержать слезы.
Господи, я совсем ничего не чувствую к нему. Горю для другого мужчины. Чертового ублюдка, которому плевать. Это неправильно. Так не должно быть. Но я лучше умру, чем позволю проклятому немцу коснуться себя.
Хватит. Больше никогда. Никогда больше.
Глава 4.1
Одна часть меня неистовствовала — за кого фон Вейганд меня принимает?! Я, что, шлюха? Как он, вообще, посмел лапать меня и предлагать подобные мерзости? Он, правда, считает, что я буду трахаться с ним ради Стасовой карьеры? What fucking kind of twisted reality is that?! (Что за гребаный вид извращенной реальности?)
Моя вторая часть спокойно парировала — ты не то, что бы шлюха, но поступила несколько необдуманно, когда безотказно давала ему в любое время дня и ночи. К тому же, ты наговорила ему столько всего, не подозревая о глубоких познаниях русского языка. Вполне логично сформировать низкое представление о твоем интеллектуальном и духовном развитии.
Я желала и ненавидела господина фон Вейганда. Впрочем, не уверена, что «фон Вейганд» имеет к нему отношение.
Мне, безусловно, льстило его щедрое предложение, грязные намеки. Все-таки не каждый день миллиардеры пытаются уложить в койку. Положа руку на сердце, это первый и, скорее всего, последний случай в моей практике.
Хм, смотри не возгордись, девочка. Страшно представить скольким женщинам он предлагал то же самое до, после и во время тебя.
Искушение повторить заезд сильно как никогда. Знаю, в одну реку дважды — полная х*рня потом. Однако это не тот случай. Знаю, будет не хуже, а только лучше, быстрее, сильнее, горячо и в самый раз. Какой там Стас?
Но я повзрослела, выполнила работу над ошибками.
Тем не менее, если очень хочется, то можно… хоть разок, чтоб никто не видел и не знал, пожалуйста… очень тебя прошу…
Нет. Без глупостей.
Стас любит меня. Не могу его предать. Точнее могу, конечно, и очень хочу. Но — нет.
Я относилась к тому типу героев, которые всегда выбирают добро, даже если зло намного роднее и ближе. Почему добро? Просто так. Просто «потому что».
Да, я мазохистка, но не настолько, чтобы снова довести себя до жалкого и откровенно у*бищного состояния.