Плохие Манеры
Шрифт:
Мне же не кажется?
— Говоришь, все взаимно? — с появившейся хрипотцой в голосе спрашивает наставник.
У меня по всему телу неожиданно снова мчатся мурашки. Не могу понять зачем сама зачарованно смотрю на его рот и чего ожидаю… и что это за непонятное чувство, которое пытается отпихнуть страх в сторону?
Оно ласково обволакивает и убеждает: Ветров не причинит мне вреда.
Нет… Он только…
— Да, все взаимно… — в каком-то странном трансе шепчу я.
(продолжение)
Дверь в аудиторию
Мы с моим наставником прекращаем свой зрительный диалог и одновременно поворачиваемся в сторону новых посетителей.
Этот кабинет очевидно пользуется спросом.
Парень притягивает к себе смеющуюся девушку и у них начинается чересчур, на мой неискушенный взгляд, стремительное взаимопоедание.
Не считаю себя ханжой, да и не выступаю против, когда люди в агонии страсти прямо-таки едят друг друга и всячески добывают из своих избранников огонь, но лицезреть вживую подобные моменты чужих игрищ меня никогда не привлекало.
Помню, как однажды в метро меня ожесточенно преследовала озабоченная пара, желающая наглядно и предметно продемонстрировать их душевный и не только подъем. Чуть не зонтом пришлось отбиваться. Потом всю ночь кошмары снились, в которых я от них убегала по всему поезду.
Поэтому мой возглас неодобрения: «Эу!» вырывается как-то сам собой, а не потому что я ярый противник поцелуев, расхаживающий перед кремлем с плакатом: «Держите свои губы в узде. Нет поцелуйному разврату».
Они резко прекращают свои активные действия и поворачиваются на нас.
Вопросительно так поворачиваются.
Понимаю, несмотря на отсутствие освещения, что они не горят радушием обнаружить наше присутствие.
И тут же следом осознаю всю недвусмысленность нашей с Ветровым позы.
— Извините, что помешали. — недовольно откинув назад волосы, ехидно кидает нам та, что пару секунд назад отдавалась страсти и, цепко схватив своего молодого человека за руку, направляется к выходу.
Но перед тем как покинуть место огненных игрищ, звонко хлопает ладонью по выключателю.
— Ай-ай, испортила людям такой приятный момент. — ухмыляется Ветров, пока я щурюсь, привыкая к яркому свету. — Вот зачем ты им помешала? Посмотрели бы, как бы далеко они зашли.
— Извращенец, — мне наконец удается гневно вырвать свою руку из чужого захвата, — Зачем ты меня сюда притащил?
В голубых глазах снова вспыхивает нечто пугающее, заставляющее сделать шаг в сторону — медленно ползем по стене влево, вдруг не заметит мой тактический ход.
Пробивать спиной стены я пока что не умею.
Он замечает, насмешливо смотрит и достает из кармана сложенный в несколько раз лист. Раскрывает бумагу и загибает свою нахальную бровь.
Вот интересно, если я начну тренироваться перед зеркалом, у меня так же получится? Внутренний голос уверенно говорит, что лет через восемьдесят, возможно, придет смирение.
— Ты как сумела
— Откуда ты знаешь? — с вызовом кидаю.
— Как? — признавать во мне гения, гад явно не намерен. — Пандочка, я жду.
— Мозг генерировал ответы, а пальцы держали ручку, с помощью которой я их записывала. — Значит один из предложенных вариантов был верным! Ликование медленно движется к свободе, затмевая все остальные инстинкты. Особенно инстинкт самосохранения, — Так какой правильный ответ на последнее задание? И не называй меня пандочкой!
— То есть, ты настолько уверена, что верно решила остальные задачи? Телефоном пользовалась и нашла ответы в интернете, пока я не видел?
— Чего? — возмущенно выдыхаю, — Ничего я не подсматривала! Просто я их до этого уже… ой, — вот говорю же, не нашла меня еще книга с названием: «Умей вовремя заткнуться», «Дзен молчуна» или «Не сболтни лишнего, дурында.»
— Ах вот оно как! — пугающе тянет мой наставник, — И ничего мне не сказала…
— Так ты и не спрашивал?
Вполне себе весомый аргумент. Только ему он таковым не кажется.
— За сокрытие важных сведений, — сверкнув глазами, шепчет любитель манги, — Будешь наказана, мелкая.
Глава 14
Уговаривая папу отпустить меня в клуб, пришлось со всей серьезностью поклясться на конституции, что:
На витрину порока — а именно так мой создатель величает места дискотек — я иду вместе со всей группой Т1, преследуя только две цели: немного потанцевать и отметить поступление в престижный университет.
Ничье растление: ни собственное, ни чужое — не входит в мои планы.
Бежать с вдруг подвернувшимся и безумно в меня влюбившимся иностранцем в его жаркую и манящую молодых дурочек Испанию — папе надо срочно перестать смотреть вместе с бабушками отечественные сериалы — тоже не собираюсь.
Шутка про притягательные билеты в руках незнакомца оказалась лишней. Так как она чуть не свернула меня обратно на пути выхода из дома.
Мечтать о полуночи, как было у Золушки, мне, конечно, не приходится.
Отец категорически против и требует вернуться не позже десяти вечера.
Как говорится: не перебираешь перловку, вот и нечего заикаться о таких пагубных часах.
Выпрашивать еще один час оказывается сложнее, чем сдать все экзамены на поступление. Даже мелкая попыталась встать на мою защиту, сказав:
— Пап, не переживай, Милка вряд ли станет общаться с идиотами. — вот это тоже оказался плохой аргумент. Он тут же размножил число идиотов в голове моего гипертрофированно-ответственного отца. Судя по всему, абсолютно все личности, которых я могу встретить в клубе, стоят на крайне низкой социальной ступени и их жизнеутверждающая миссия на нашей планете — затащить его дочурку в самое пекло порока.