Плохие намерения
Шрифт:
Я закатила глаза.
— Тебе то что до этого? Я разбила твое сердце, помнишь? Меня не существует.
Его глаза закрылись от моих слов, и он тяжело сглотнул. На моем лбу выступили капельки пота. Сожалел ли он о своих резких словах? Хотела ли я этого? Лучше всего было сменить тему.
— Я думала, что ничто не имеет значения, кроме твоей мечты, так? Хватит лажать. Я думала, ты лучший?
Мой подстрекающий тон легко мог разозлить его, но этого не произошло. Наоборот его глаза сузились, а в голубых озерах зажегся вызов.
— Я лучший.
— Докажи
30.Кейден?
Я никогда еще не испытывал такого облегчения как, когда прозвучал финальный свисток. После перерыва и разговора с Лили на улице я втянулся в важный матч. Мы проигрывали, и потребовалась каждая секунда слаженной игры, пота, выдержки и удачи, чтобы одержать победу с разницей в один гол.
Каток взорвался радостными криками со стороны Хэйд-Харбора, как только прозвучал сигнал. Вся команда с ликованием бросилась обниматься, испытывая такое же облегчение, как и я. Я уставился на табло, не в силах осознать, что нам это удалось.
Тренер вспотел насквозь в своем поло, несмотря на прохладную температуру на арене. Его ухмылка могла бы осветить все помещение. Мои глаза искали вспышку рыжего позади него. Лили стояла рядом со своей матерью и хлопала, как и все остальные. На её красивых губах играла легкая улыбка. Я не заслуживал этой улыбки. Я не заслуживал ее вдохновляющих слов, и все же она все равно подбодрила меня.
— Черт, это было близко.
Маркус снял вратарскую маску и вытер пот с глаз. Он выглядел изможденным, и я понимал, что он чувствует.
— Слишком близко, – пробормотал я, осознавая свою ответственность. Я позволил Тайлеру Оуэнсу залезть в мою голову. Это был не первый раз, когда я играл против «Вулканов», но впервые я был в команде победителей. Моя команда в Миднайт Фоллс никогда не добивалась успеха, поскольку имела в запасе лишь одного хорошего игрока. Ну, двух, если считать Чейза Эллиота, чего я предпочел бы не делать.
По правде говоря, Тайлер почти не донимал меня на катке. Меня выбил из колеи тот факт, что он знал Лили. Он прикасался к ней, заставлял ее смеяться. Они были близки. Густая черная одержимость окутала меня, как дым, и я не мог ясно видеть сквозь нее, даже когда мы начали игру.
Как бы хреново это ни было, учитывая сколько кусков мы оторвали друг от друга, Лиллиан была моей.
Она моя.
— Куда дальше, праздновать?
— Черт возьми, да, почему бы и нет? Сегодня пятница, мы выиграли... что тут не праздновать? – Маркус непринужденно улыбнулся, толкнув меня локтем.
Мой взгляд упал на Тайлера Оуэнса, который подъехал к тренерской скамейке. Лили помахала ему рукой и спустилась по лестнице, чтобы поговорить с ним.
У меня не было прав на неё. Я отказался от них.
— Кейд, чувак. Ты с нами?
Я повернулся в сторону других Ледяных Богов и покачал головой.
— Я устал. Думаю, сегодня я пойду домой пораньше.
— Серьезно? Ты собираешься лечь спать без заслуженного минета после такого потрясающего камбэка?
Я похлопал Маркуса по плечу.
— Слушай, чувак, ты милый и все такое, но ты не в моем вкусе.
Его улыбка лишь стала еще шире.
— Да, ну что ж, парень может помечтать.
Беккет вмешался с каким-то комментарием о том, куда идти, и Ашер тоже направился в раздевалку. Я поплелся за ними, с трудом отрывая взгляд от Лили и Тайлера.
Лили согласилась, чтобы Тайлер отвез ее домой. У него был хороший, блестящий новый грузовик. И, вероятно, родители, которым не было похуй, жив он или мертв. Он заставлял ее смеяться, а не плакать. Он был лучшим человеком, чем я. Несмотря на то, что я всё это знал, я сидел в ее комнате и ждал, когда она вернется домой.
Ее родители уехали праздновать победу. Вокруг было тихо, и в комнате пахло Лили. Я мог бы часами сидеть там в темноте, вдыхая ее запах и притворяясь, что не ломаю все в своей жизни, к чему прикасаюсь.
Дневник, который я подарил ей на день рождения, лежал на ее столе нетронутым. Я присел на край кровати и взял фотографию в рамке, стоящую на тумбочке. На ней они с Евой над чем-то смеялись, согнувшись пополам. На Лили были шорты, и ее стройные бедра притягивали мой взгляд. Я помнил, как они ощущались в моих руках. Я помнил веснушки, усыпавшие внутреннюю поверхность ее бедер.
Испустив глубокий вздох, я засунул свои чувства туда, где им самое место – в темноту, к остаткам моей уродливой души. Я потянулся за дневником и открыл первую чистую страницу. Моя ладонь сомкнулась на ручке. Я не задумывался о том, что пишу. Было сомнительно, что она когда-нибудь прочтет это. Этот дневник был напоминанием о том, как ужасно я с ней обращался. Угрожал ей, шантажировал ее секретами, а после разоблачил ее, когда она разочаровала меня.
Моя рука двигалась по странице, шариковая ручка глубоко врезалась в безупречную поверхность. Слова, которым суждено было остаться неозвученными, и самая честная вещь, которую я когда-либо писал. Я сунул дневник в задний карман, чтобы забрать в свою комнату. Признание в нем было слишком серьезным.
После этого я лег на ее кровать, все мое тело болело после игры. Тайлер Оуэнс нанес сильный удар, впечатав меня в борт, и я знал, что буду чувствовать боль в течение нескольких дней. Запах Лили окутал меня, я уткнулся лицом в ее подушку и глубоко вдохнул.