Плохие парни (сборник)
Шрифт:
Ее заявление прозвучало настолько же вызывающе, как объяснения Кинни относительно того, почему он убил Ландо, Блэни и Новика. И в этом не было их вины. Ни в чем не было ничьей вины. В обоих случаях речь шла о том, чтобы воспользоваться удачно складывающимися обстоятельствами, – и не более того. На нет к суда нет.
Жюль стукнул кулаком по столу так, что зазвенела серебряная посуда. Он оглушительно расхохотался.
Варга отхлебнул кофе и принялся крошить пирог. Ублюдок, казалось, ничуть не был взволнован тем, что его
– Еще кофе? – спросила у него Джоанна, потянувшись за кофейником.
– Конечно. А почему бы и нет? – ответил он.
Она взяла кофейник и наполнила ему чашку, посматривая на Тоцци из-под темных ресниц.
– Бизнес есть бизнес, – повторила она с насмешливой улыбкой.
Наполнив чашку Варги, она перегнулась над столом и поцеловала мужа в губы. Поцелуй перерос в затяжной, они явно играли на публику. Второй подбородок Варги при этом трясся.
Тоцци, глядя на них, почему-то вспомнил об игральном автомате-гиганте, пожирающем свою добычу.
Вся эта мерзость стала ему сейчас просто невыносима. Твердой рукой он навел пистолет на голову толстяка и тщательно прицелился. И вдруг услышал, как где-то поблизости щелкнул курок револьвера. Где-то совсем рядом. Уголком глаза он увидел синеватое стальное дуло в двух футах от собственной головы.
– Прекрати, Тоцци, – сказал Гиббонс.
Псы зарычали.
Глава 37
– Не делай этого, – произнес Гиббонс, по-прежнему целясь Тоцци в голову. – Если ты сделаешь это, мне придется отправить тебя в тюрьму. Ты ведь не суд. Пусть суд решит, чего он заслуживает. Я арестую Варгу, позволь, давай сделаем все законно.
– А как насчет Ландо, Блэни...
Гневную отповедь Тоцци прервали внезапные выстрелы. Гиббонс почувствовал, что ранен, и автоматически пригнулся, прежде чем ощутил боль.
– Дерьмо, – пробормотал он, схватившись рукой с револьвером за раненое плечо.
Тоцци не раздумывая выстрелил в том направлении, откуда стреляли в Гиббонса. Джоанна закричала и рухнула лицом на стол. Пистолет, из которого она стреляла, соскользнул с края стола и упал на ковер. Она навалилась головой и верхней частью туловища на стол, пытаясь сохранить равновесие и зажимая обеими руками кровоточащую рану на бедре.
– Помогите мне, – простонала она, но ни отец, ни муж не пошевелились.
В конце концов она соскользнула со стола и повалилась на спину. Она кричала и ругалась от боли. Ее блузка цвета слоновой кости была залита кофе, и крошки намокшего пирога были у нее в волосах и на лице. Ее руки были залиты ее собственной кровью.
– Будь ты проклят! – произнесла она. – Будь ты проклят! – повторяла она раз за разом, и Гиббонс не знал, к кому – к Тоцци или к Варге – относится это проклятие. А еще ему показалось, что беспомощное состояние, в котором она сейчас очутилась, досаждало ей куда больше, чем пуля в бедре.
Псы
– О Господи, – пролепетал наконец, выходя из шока, Жюль. – Детка моя...
Он опустился на колени, чтобы помочь дочери, но Тоцци стволом пистолета велел ему вернуться на место.
– Руки на стол, чтобы я мог их видеть. Расставить пальцы, вы оба! – Тоцци отступил на шаг, попеременно целясь то в одного, то в другого. – Ты в порядке? – спросил он у Гиббонса.
– Плечо, – отозвался тот, доставая носовой платок, чтобы перевязать рану. – Но жить буду.
На звук нового голоса Гиббонс сразу же повернулся. Блиц и Криг опять зарычали. В дверном проеме со стороны кухни стоял Билл Кинни. Стоял, уже закрыв за собой дверь и прислонившись к ней. Его дорогой костюм был измят, он давно не брился. В правой руке у него был автомат. А левая по-прежнему была перевязана, два пальца – в металлическом панцире. Гиббонс заметил, что цепочка его золотых часов была обмотана вокруг больной руки, а сами часы Кинни сжимал двумя уцелевшими на ней пальцами.
– Нет, Берт, зря ты расхвастался.
Сейчас он походил на Гунна.
Гиббонс медленно выдохнул и судорожно сглотнул слюну.
– Как говорят в кинофильмах, бросайте оружие, парни.
Тоцци и Гиббонс понимали, что с тем, у кого в руках автомат «узи», не поспоришь. Они выпустили из рук оружие. Падая, пушка Тоцци ударилась о маленький автоматический пистолет 22-го калибра, из которого стреляла Джоанна. Должно быть, Варга передал его ей под столом, пока они целовались. Гиббонс отпихнул ногой оба пистолета, чтобы до них при случае не удалось дотянуться Джоанне.
– Услышал я об этой стрельбе в «Империале», – сказал Кинни. Он покачал головой и ухмыльнулся. – И сразу же поехал сюда. Прикинул, что вам может понадобиться компетентная помощь, чтобы свести концы с концами. Вот так-то, Ричи.
Никто не произнес ни слова. Взгляд Гиббонса упал на самозатачивающийся нож для резки хлеба, которым Джоанна резала пирог. Нож лежал сейчас на краешке стола, буквально над головой Джоанны. Он перевел взгляд на Кинни; тот тоже посматривал на нож.
– Послушайте, Ричи. Если вам угодно, я могу позаботиться за вас о мистере Гиббонсе и о мистере Тоцци. Тем же способом, вторым я позаботился о Ландо, Блэни и Новике. Вот что я имею в виду.
Варга ничего не ответил, но резиновая ухмылка исчезла у него с лица.
– Послушайте, Жюль, у вас в доме нет случайно японских ножей? Ну, тех, которые рекламируют по телевизору? Которые перерубают жестянку с пивом. Они как раз подошли бы.
Жюль заставил себя рассмеяться.
– Эй, Кинни, следи, черт побери, куда целишь этой штуковиной, понял?
Кинни развернул автомат и ткнул коротким стволом в щеку Жюлю.
– Куда хочу, черт побери, туда и целю, – процедил он сквозь зубы.