Плохие парни

Бруно Энтони

И вдруг глаза Бобо округлились от ужаса. Он взглянул на Тоцци, и страшная мысль пронеслась у него в мозгу. Тоцци? Да нет, кто угодно, только не Тоцци.

– Я в это не верю. – Тоцци покачал головой. – Варга был мелкой рыбешкой. Даже когда большие дяди использовали его, чтобы одурачить Коллесано, он все равно оставался жалким ничтожеством. Откуда ему было разжиться такой властью?

– Варга, может, и выглядит сопляком, но, поверь, он далеко не таков. Приехав в Нью-Йорк, он начал обзаводиться связями, проворачивать мелкие сделки, пополняя свой счет в банке.

– Послушай, не дури мне голову! Какими связями мог Варга обзавестись

в Нью-Йорке? Конечно, крестным отцам он пригодился против Коллесано и филадельфийской мафии, но не больно-то они его жаловали. Они держали его на коротком поводке, да и как же иначе? Ты ведь не хочешь сказать мне, будто Луккарелли, Мистретта и Джиовинаццо позволили ему заниматься всем, чем вздумается? С этими мужиками волей-неволей приходится играть по их собственным правилам.

– Только не Варга, Тоц. Он не такой, как все. Они ему подставлялись, они все его полюбили. Они простили ему даже убийство.

– Но почему же?

Бобо смертельно побледнел, он явно был в ужасе.

– Потому что он проявил себя, – шепнул он.

– Проявил себя? Как же? Что ты имеешь в виду?

Бобо задыхался.

– Я об этом только слышал, понятно? Меня там не было. Я об этом только слышал.

– Ну, допустим.

– Ладно... ладно... Ну вот, Варга решил доказать им, чего он на самом деле стоит. Он выдрючил в задницу собственного тестя, поэтому ему надо было доказать новым хозяевам свою преданность. И вот он сказал им – правда, я не знаю, как он это выяснил, – будто ему известны агенты ФБР, внедренные в семейства; как минимум троих из них он вычислил.

В мозгу у Тоцци это отозвалось ослепительной вспышкой. Ландо, Блэни и Новик.

– Крестные отцы захотели узнать имена, но Варга сказал, что сам о них позаботится. Примерно через неделю он назначил сборище – в задней комнате одного из ресторанов в Бруклине, в ресторане «Джильберто» у Шипсхед-Бэй. Луккарелли, Мистретта и Джиовинаццо уселись рядышком, отчаянно опасаясь друг друга и ожидая сюрприза, который приготовил для них Варга. И вот Варга вышел к ним и вкатил эдакий столик на колесиках. – Бобо так и не удалось восстановить дыхание. Он судорожно сглотнул и продолжал свой рассказ. – Эдакую тележку. А на тележке длинный поднос под прозрачной пластмассовой крышкой. Знаешь, под которой все видно: жаркое там или дичь. Варга поднял крышку, чтобы крестные отцы сами во всем убедились. Три головы. Мне еще говорили, с выколотыми глазами. Потому что они видели то, на что им было нельзя глядеть, сам понимаешь. Крестные отцы их опознали. По одному на каждое семейство. Варга полез в карман и достал их удостоверения, чтобы доказать, что они и вправду из ФБР. Роздал их крестным отцам как сувениры. Но я тебе этого не рассказывал. Понял, Тоц? Я тебе этого не говорил.

Но Тоцци уже не слушал его. У него потемнело в глазах. Он думал о Джо Ландо. Но что-то сказать все-таки было необходимо.

– Врешь ты все. Такого просто не могло быть. Никогда. У Варги тогда не было боевиков, а самому ему такого ни за что не осилить.

– Мне говорили, что все проделал его телохранитель. Варга только распорядился.

– Что еще за телохранитель? Как его зовут?

– Не знаю, Тоц, клянусь, не знаю. Я знаю только, что у него кличка Гунн, потому что он выглядит как настоящий наци, хотя он на самом деле итальянец. Гунн – вот и все, что я знаю, Тоцци, клянусь. – Бобо поднял руку, а другую положил на стопку видеомагнитофонов. –

Господом Богом клянусь.

Гунн, Гунн... Тоцци эта кличка ни о чем не говорила. Он попытался вспомнить кого-нибудь, внешне похожего на немца, эдакую белокурую бестию с голубыми глазами и квадратной головой, рослого, широкоплечего блондина, переростка из Гитлерюгенда, но в мафии таких отродясь не было. Вдобавок в голове у него шумело и от ярости он не мог спокойно соображать.

Он сграбастал Бобо за ворот рубахи – весь в пятнах от кофе.

– Мне нужно имя Гунна.

– Я ведь сказал тебе, Тоц. Я рассказал тебе обо всем, что знаю. Я...

Рука Тоцци сдавила ему горло и вжала голову в полку с кассетами.

– Думаешь, я тут дурака валяю? Мне нужно имя этого парня, ясно? Мне нужно имя телохранителя Варги – и прямо сейчас.

Лицо Бобо побагровело, руки бессильно повисли по сторонам, как две палки салями. Он был слишком напуган, чтобы обороняться.

– Тоц, я ведь правда...

– Два часа тебе даю, задница. А потом привожу сюда налоговую полицию.

Тоцци сдавил горло Бобо со всей силой.

– Но послушай... послушай... – Бобо уже хрипел. – Я клянусь тебе, я не знаю, кто этот Гунн, но я знаю человека, который должен знать его имя. Ладно? Человека, который в последнее время много работает на Варгу. Ты знаешь Поли Тортореллу?

Тоцци покачал головой, но чуть ослабил хватку на горле Бобо.

– Он сумасшедший, он за пару долларов родную мать удавит. И еще удовольствие от этого получит. Был ничтожеством, уличным хулиганом. Изредка получал какое-нибудь ерундовское задание от людей Джиовинаццо. А нынче он называет себя специалистом. Наглый стал, сукин сын.

– Где мне его найти?

– Где он живет, я не знаю, а сшивается он в одном местечке на Ферри-стрит в Айронбаунде. Португальский бар. «У Лео» – так вроде бы.

– И как я его узнаю?

– А этого ублюдка ни с кем не спутаешь. Метр с кепкой. Похож на жокея. И вечно рта не закрывает.

Тоцци отпустил Бобо и подтянул его лицо вплотную к своему.

– Если я не найду этого Тортореллу там, где ты сказал, я вернусь сюда. Понял?

Тоцци не стал дожидаться ответа. Бобо в оцепенении уставился на него, а он пошел прокладывать себе в толпе дорогу к выходу.

– Эй, Бобо. – В дверь чуланчика заглянул черномазый подсобник. – У нас есть такая штука – «Моя кровавая Валентина»?

Бобо покачал головой и закрыл глаза.

Глава 12

Тоцци снял обертку с остатков своего сандвича и швырнул его в окно собачонке, рывшейся в мусорном баке. Собачонка была черной как смоль, и во тьме горели только ее глаза. Тоцци увидел, с каким подозрением и с какой опаской обнюхивает она сандвич. У него возникло ощущение, будто он подал милостыню человеку, которому никто раньше не подавал.

Сидя в «бьюике» у входа в «Таверну Лео», он нервно прикоснулся к клавишам молчащего радиоприемника – лишь бы хоть что-нибудь изменилось. Машина, медно-коричневая, выпуска 1977 года, принадлежала одному из соседей его покойной тетки, лежащему сейчас в больнице. Тоцци позаимствовал ее, не спросив на то разрешения у хозяина. Последние два часа он скоротал, пялясь на дверь в бар и на неоновую рекламу в витрине. У него ныла спина, трещала голова, и все белье на нем пропиталось потом. Сидеть в засаде порой бывает воистину адской мукой.