Плохо быть богатой
Шрифт:
Но эта чудовищная женщина двигалась стремительно. Холодно сверкнула сталь. Пронзительно вскрикнув и пытаясь защититься, Анук вскинула руки, но поздно – нож вонзился в ее тело.
Нанеся первый удар, Мисс Кровь быстро повернул нож в ране и рывком выдернул его. Затем еще раз вонзил нож. И еще раз. В грудь. В плечи. В живот. В горло.
– Так, моя сладкая, – вполголоса приговаривал Мисс Кровь, – хорошо, правда? – Почти нежно обхватив шею Анук, он слегка потянул ее на себя, и она сама упала на острие ножа, вонзившегося в тело по рукоятку. Держа ее голову одной
Брызнули фонтанчики крови, и казалось, что узкое лицо Анук вспухает. Глаза округлились. В горле послышалось бульканье.
Кровь брызнула сильнее, заливая их обоих, и дыхание Мисс Кровь стало исступленным.
– О, как приятно! Это чудесно, восхитительно! Так тепло! Просто сказочно!
Глаза Анук померкли, язык завалился в горло.
Мисс Кровь отпустил безжизненно поникшую голову и вытащил нож. Из тела, растекаясь по полу, бил фонтан крови. Стоя на коленях, он погрузил в нее ладони и принялся намазывать свои голые руки. Затем вытянул их вперед, восторженно глядя на алую прилипшую кровь. Как красиво они блестят! Какое приятное тепло!
В последний раз тело Анук конвульсивно дернулось, и голова откинулась в сторону. Все было кончено.
Мисс Кровь насухо вытер нож о свой чулок и, рывком сдернув заколку, которой были скреплены волосы Анук, тут же принялся за работу.
– Скоро будет готов первый скальп! – напевал он.
– Ева Габор, ты со своими париками – и то лопнешь от зависти! Тоже мне, кинозвезда!
69
– Что это было? – Билли Дон резко остановилась, и все ее тело напряглось. Она повернулась к Эдвине и Аллилуйе. – Вы слышали?
– Похоже на крик, – медленно произнесла Эдвина. Нахмурившись, она склонила голову набок и прислушалась. – Но я больше ничего не слышу.
– Говорю вам, это было где-то там, в глубине дома!
– настаивала Билли. – Я точно слышала!
– Да перестаньте вы! – Аллилуйя старалась говорить, как взрослая, но голос ее звучал встревоженно.
– Это просто ветер. – Сама она, правда, не была уверена в том, что говорила: страх – вещь заразительная. Она ничего не могла сказать о Билли, но мать свою знала очень хорошо. А Эдвина не из таких, кому в пустом доме мерещатся привидения, на нее это совсем не похоже.
– Сейчас я тоже ничего не слышу, – прошептала Билли. – Может, это Анук, как вы думаете?
– Да перестаньте же вы наконец! – закричала Аллилуйя. – Если так пойдет, то скоро нам всем будет казаться Бог знает что!
– Думаю, нам надо уйти, – мрачно высказалась Билли. – Сейчас же.
Но Эдвина уже не слушала, она выходила из зала, направляясь в холл. Переглянувшись, Билли и Аллилуйя последовали за ней. Оказавшись в большом фойе с расписным потолком, Эдвина сложила ладони рупором:
– Анук!
– А-а-ну-ук! – еще раз крикнула Билли.
Они замолчали и прислушались. Дом отозвался мертвой тишиной.
– Анук! – снова позвала Эдвина.
– А-а-ну-ук! – вторила ей Билли. По-прежнему тишина.
– Но я точно слышала крик, – в
– Идите с Аллилуйей в зал, – оборвала ее Эдвина.
– И ни в коем случае не выходите. Слышите?
– Куда вы собрались? – Билли схватила ее за руку.
– Прошло уже по крайней мере полтора часа, но Руди так и не заехал. Вы ведь обе слышали, как он пообещал заглядывать каждые сорок минут. Но он не появлялся.
– Эдс… – прошептала Билли.
– Может быть, он… задержался? – Аллилуйя до сих пор не хотела признаться себе, как она на самом деле напугана.
– Может быть, – согласилась Эдвина. – Но в любом случае я хочу выйти и посмотреть. Это не повредит, и я ненадолго. А вы будьте вместе. Что бы ни случилось, – подчеркнула она.
– Если вы встретите двух переодетых полицейских… – начала Билли.
– Я обязательно удостоверюсь, что они здесь, – бодро заверила ее Эдвина.
– Ma, – лицо Аллилуйи выражало тревогу. – Ты там поосторожней, ладно?
Эдвина улыбнулась.
– Хорошо, моя золотая. – Она порывисто обняла дочь. – Это я тебе обещаю.
И направилась к двери.
Кармен Толедо не отступала.
– Разве вы не можете вызвать его по рации и попросить проверить? Может быть, их нет в доме. Может, что-то случилось.
– Офицер Руди сказал, что будет заезжать к ним, – ответил диспетчер саутгемптонской полиции. – Я не могу связаться с ним, возможно, он вышел из машины. А возможно, он в этот момент сидит с ними и пьет кофе.
Кармен это не успокоило.
– Пошлите туда другую машину, – настаивала она.
– Хотя бы ради того, чтобы убедиться.
– Послушайте, леди, сколько, по-вашему, у нас людей на дежурстве? Это вам не Нью-Йорк.
Но Кармен была упряма.
– Меня это не волнует. Пошлите машину, сейчас же.
– Хорошо. Обязательно. – Диспетчеру это явно надоело.
– Я серьезно! – резко бросила она.
– Ладно.
Кармен повесила трубку и зло посмотрела на телефон. Она почему-то не могла избавиться от ощущения, что над ней посмеиваются.
Кармен решила дать диспетчеру ровно десять минут, а потом надавить снова.
Ночь была прохладной, и с океана дул свежий соленый ветер. Выйдя за дверь, Эдвина тотчас ощутила на лице уколы маленьких твердых песчинок, поднимаемых порывами ветра с окружающих дюн. Высоко над головой, временами закрывая звезды, проносились рваные облака. По обеим сторонам дорожки, вдоль которой стояли фонари, шумели деревья.
С минуту, собираясь с духом, Эдвина оглядывалась по сторонам. Дополнительное скрытое освещение производило довольно неприятный эффект. Все вокруг выглядело желтовато-зеленым и каким-то нереальным и походило скорее на сцену, нежели, как предполагалось, на залитую лунным светом лужайку. Во всяком случае, сочетание яркого света и длинных теней, отбрасываемых деревьями, придавало всему окружению зловещую таинственность. Даже при полной темноте не возникло бы такого ощущения страха.