Плохо быть богатой
Шрифт:
Анук полыхала яростью. Неподвижно и бесстрастно восседая за столом, она наблюдала за уходом Эдвины и Р.Л. Ничто не выдавало ее ярости, лишь едва заметно напряглись тонкие мускулы под мягкой кожей ее безупречно сделанного лица.
Эта вспыльчивость! Этот удар! Да как посмела Эдвина испортить ее прекрасный вечер, продуманный до мельчайшей детали, от самого неприметного до бьющего в глаза, так тщательно разработанный и тщательно исполненный!
Убить мало эту дрянь! Ослепительно улыбнувшись окружающим, Анук убрала с колен салфетку.
– Извините меня,
Подчиняясь ее взгляду, Антонио тоже поднялся.
– Мы быстро, – проговорил он в никуда, неопределенно взмахнув рукой. – Пожалуйста, не позволяйте еде остыть…
– Тем не менее, – добавила Анук лукаво, обернувшись через плечо и по-прежнему играя роль гостеприимной хозяйки, – если я пропущу какую-нибудь пикантную новость, перескажите мне ее, как только я вернусь!
Они с Антонио не спеша двинулись из зала. Только оказавшись вне поля зрения гостей, они позволили себе прибавить шаг, чтобы перехватить Эдвину и Р.Л.
22
Эдвину они догнали уже у лифта – она в нетерпении расхаживала там из конца в конец, ожидая кабинку. Похоже, что к ней вернулись прежняя твердость и решительность. Р.Л. с интересом наблюдал, как Анук с Антонио осторожно приступили к ее обработке, оттеснив его на второй план. Де Рискали работали на редкость слаженно, как высокопрофессиональная команда. Первой вступила Анук.
– Дорогая?.. – недоуменно обратилась она к Эдвине.
– Что-то не так? – тут же включился Антонио. Эдвина застыла на полдороге.
– С чего бы вдруг? – спросила она резко. – Я хочу сказать, ужин действительно удался, не так ли?
– Ну, не знаю… – Легкая тень скользнула по лицу Анук и тут же рассеялась. – Мне показалось… ты как-то резко сорвалась с места…
Мгновение Эдвина смотрела на нее во все глаза, не веря себе. Разговор тут же взял в свои руки Антонио:
– Эдвина, если тебя что-то расстроило, мы бы хотели услышать, что именно.
Нет, это просто невероятно! У Эдвины перехватило дыхание. Он что, не знал о назначении Класа? Быть такого не может!
– Дорогая, прошу тебя, объясни же, что случилось… – умоляюще протянула Анук.
– Если мы можем что-то исправить… – вторил ей Антонио.
Внезапно новая волна ярости захлестнула Эдвину. Нет, с нее достаточно! Сколько же можно играть? Ее уже тошнит от притворства. Надоело быть пешкой в нечестных играх де Рискалей!
– Вы хотите сказать, что ничего не знаете? – Ее голос дрожал от гнева. – Мне трудно в это поверить. Очень трудно!
– Я вижу, что мы должны объясниться, – мягко проговорил Антонио.
– Объясниться! – Эдвина буквально выплюнула это слово, метнув в него взгляд, полный грома и молний, и вновь принимаясь яростно мерить шагами пространство.
Анук повернулась к Р.Л., который все еще пребывал в изумлении от в совершенстве разыгранной де Рискалями сцены.
– Дорогой мой, – вздохнула Анук, с подчеркнутой озабоченностью касаясь его руки. – Мы вовсе не собираемся похищать Эдвину. Нам просто нужно с ней пару минут
– Это уж как она решит, – жестко бросил Р.Л.
– Эдвина, – снова подступил к ней Антонио, мы не могли бы поговорить в другом месте?
Эдвина не собиралась сдавать завоеванных позиций.
– Я ни за что не вернусь обратно! – Лицо ее исказила ярость, она дрожала от гнева. – Если хотите поговорить – говорите здесь. – Она вызывающе сложила на груди руки.
Антонио с женой быстро обменялись взглядами.
– Дорогой… – Анук вопросительно посмотрела на Р.Л. – Это слишком ужасно, если я попрошу вас подождать?.. – Голос ее постепенно стих, а рука уже скользила под руку Р.Л., чтобы увести его обратно.
– Эдс? – Р.Л. явно колебался, поглядывая на Эдвину.
– Все нормально, Р.Л., – с трудом выдавила она.
– Ты уверена?
Она кивнула.
– Помни – я поблизости. Так что если понадоблюсь… Не уходи, прежде чем…
– Хорошо. – Она еще крепче впилась пальцами в собственное предплечье, словно готовясь к борьбе.
– Ну, а теперь, дорогой… – Анук мягко улыбнулась Р.Л. – Вы видели работы Каналетто, которые висят у нас в холле? Они просто превосходны. – Спокойно, с полным самообладанием и уверенностью она повела его обратно. Нежно улыбнувшись, едва они оказались в квартире, Анук ловко освободила руку и легким жестом указала ему на пару небольших картин, висящих одна над другой и слегка поблескивающих в свете канделябров. – Прекрасны, правда? Я покину вас на мгновение. Мы скоро вернемся, обещаю вам. – И она медленно отплыла обратно, мягко прикрыв за собой дверь и оставив его одного в куполообразном холле.
– Ну, дорогая, – весело проговорила она, вернувшись к Эдвине с Антонио, шелестя шелком и бархатом, – теперь объясни нам, что произошло.
Эдвина пристально изучала ее, слегка прищурившись, потом повернулась к Антонио.
– Ну вы и наловчились использовать людей в своих целях, – проговорила она горько. – Разве не так?
Антонио поднял одну бровь.
– Прошу тебя, – сказал он, принимая нетерпеливо-вопросительное выражение, почти определенно свидетельствующее о напряжении.
– Не сомневаюсь, что вы в очередной раз изобразите замешательство, если я напомню вам о тех намеках, которые я слышала от вас раньше. О том, что именно я займу место Рубио после его смерти. – Антонио словно не слышал ее слов, и она не смогла сдержать горестного смешка, подступившего к горлу. – Что ж, должна признать, Антонио, что тебе славно удалось меня одурачить.
– А-а, наконец-то я начала понимать… – протянула Анук, перехватывая инициативу. Она успокаивающе положила руку на плечо Эдвины. Та стряхнула ее, не сводя обвиняющих глаз с Антонио.
– Как ты посмел? – Ее голос прозвучал на удивление спокойно. – Как ты посмел держать приманку перед моим носом, только лишь для того, чтобы в последний момент выдернуть ее? – Она повернулась к Анук. – А ты? Ты пригласила меня, чтобы было чем развлечься на этом приеме?
Анук даже бровью не повела, лишь где-то в глубине, скрытое ее нежной кожей, что-то шевельнулось, начало нарастать, увеличиваясь, словно какое-то чудовище, владевшее ее телом, проснувшись, пытается распрямиться, вернуть себе настоящее обличье.