Плохой Круз
Шрифт:
— Он демонстрирует многообещающие признаки превращения в полуприличного парня, — заставил себя сказать я.
Правда, он ругался со мной на мальчишнике Уатта, но ничто не могло отнять тот факт, что он искренне старался, даже несмотря на то, что с Теннесси у него ничего не получалось.
— Он прославленный донор спермы, — сказал Бир.
— Он пытается загладить свою вину перед тобой.
— Потребуется больше, чем скейтборд и несколько тоскующих лиц Дуайта Шрута, чтобы я был на борту этого семейного воссоединения.
Парень
Бир наклонился, чтобы достать свой рюкзак, перекинув его через плечо.
— В любом случае, спасибо за игру. И за пиццу. Но не для напутствия.
— Бир, подожди.
Я положил руку ему на плечо. Он повернулся и выжидающе посмотрел на меня. Я действительно не хотел снова играть в эту игру, где я искал Теннесси. Это заставило меня почувствовать себя отчаянным фанатом.
Она не звонила мне после нашего последнего знакомства, и хотя я притворился, что мне насрать, и позвонил ей на следующий день, все эти односторонние отношения начинали действовать мне на нервы.
— Скажи маме, чтобы вышла на улицу.
— Ты ее видишь? На его лице появилась кривая улыбка с ямочками, чертовски напоминавшая мне Роба. Мне очень нравился этот парень, но мне также пришлось смириться с тем фактом, что он всегда будет связан с человеком, который теперь стал моим врагом.
Я вижу ее. Не уверен, что она меня видит.
— Спроси ее.
— У мамы никогда не было парня. Сомневаюсь, что она призналась бы, что у нее есть сейчас.
— Ну, скажи ей, что она, кем бы я для нее ни был, ждет снаружи и хочу поговорить.
Бир выскользнул из моей машины и побежал к крыльцу, отпихивая скейтборд и отпирая сетчатую дверь. Несколько мгновений спустя Теннесси выпорхнула из указанной двери в обтягивающих джинсах и белой майке с рюшами.
Она выглядела мрачной, и снова на меня нахлынуло то щемящее чувство, что я делаю все это один, хотя у меня есть своя собственная банка червей.
Она неторопливо направилась к моей машине, прижавшись локтями к моему окну, и ее сиськи почти уперлись мне в лицо.
— Как дела? — Она поцеловала меня в щеку.
«Видишь? Все в порядке. Ты просто параноик. Ты так привык к женщинам, которые заискивают перед тобой, что не можешь смириться с тем, что твоя девушка не хочет сбежать прямо сейчас.»
— Ну не знаю. Мы не разговаривали весь день.
Официально я говорил, как все женщины, которых я когда-либо подводил в своей жизни. Я должен был признать, что быть на другой стороне этого уравнения было довольно дерьмово.
— Я не хотела прерывать вас с Биром.
— Тогда почему ты не приглашаешь меня прямо сейчас? — Я бросил вызов.
Она посмотрела налево и направо, ее лицо поникло,
— Габриэлла всем говорила, что мы спим вместе. Помнишь, я говорила тебе, что она заходила к тебе домой, когда ты был в отъезде?
Как я мог забыть?
У Теннесси чуть не случился нервный срыв.
Я знал, что мне нужно усадить Габриэллу и в миллионный раз объяснить ей, что мы закончили. Но я не верил, что она не попытается выкинуть какую-нибудь очередную чепуху, «Дни нашей жизни», «Роман-не-мертвый-и-он- римский» бред.
Тайная беременность, эмоциональный шантаж, экзорцизм — Габриэлла была не прочь ни одной из этих уловок, чтобы заставить нас случиться, и я хотел дать своим отношениям с Теннесси еще несколько дней, чтобы стабилизироваться.
— Помню, — стиснул я зубы.
— Ну, я думаю, это расплата. Все знают, что мы теперь спим вместе.
— Прекрасно. — Я пожал плечами. — Теперь нам не нужно держать это в секрете.
— Тринити хочет, чтобы я прекратила это.
— Она привыкнет.
А если нет, что ж, тогда очень плохо для Тринити. Теннесси была потрясающей сестрой. Ее жизнь вращалась вокруг того, чтобы сделать Тринити счастливой.
— Теперь, могу я зайти и поужинать со своей девушкой?
— Я… ну, я…
Мои глаза расширились.
На самом деле она не думала об отмене дела из-за Тринити, не так ли?
Только она думала.
Конечно, она думала.
Мы говорили о Теннесси.
— Ты обдумываешь это, — сказал я категорически.
— Я пытаюсь найти лучший способ действий. — Она уронила голову на край моего окна.
— Знаешь, ты медицинское чудо, — сказал я.
Она посмотрела вверх, прислонившись щекой к моей оконной раме.
— Что?
— Ты единственный человек, которого я знаю, который может стоять прямо без позвоночника.
Она вздрогнула, отстраняясь от машины.
Я схватил ее за челюсть, пытаясь заставить ее посмотреть на меня. Она издала низкий, стонущий звук и отстранилась, потирая щеку. Именно тогда я увидел, что она снова нанесла невероятную косметику. И что макияж был разработан, чтобы скрыть что-то уродливое… вместо того, чтобы скрыть что-то красивое.
Я сузил глаза, поняв, что одна из ее щек покраснела и на ней остался отпечаток пальцев.
— Что за…
— Я в порядке. — Она сделала шаг назад.
Но было слишком поздно.
Я уже вышел из машины и захлопнул за собой дверь.
— Черт возьми. Кто сделал это с тобой? Это был Роб?
Я собирался убить его, а затем понемногу скармливать койотам.
Она фыркнула.
— Я бы ударила Роба, прежде чем он ударил бы меня.
Моя челюсть напряглась, а мышцы сжались.
— Тринити.
— Я справилась с этим. — Она попыталась убежать от меня.
— Маленькая ведьма.