Плохой парень ("Король экстази")
Шрифт:
– -Не мудрено,--призадумывается Левинзон,-- тюрьма изменяет людей. Сколько я видывал человеческих трагедий за адвокатскую практику,--прискорбно делится он.
– -Согласен,--упавшим голосом подтверждаю,-- тюрьма меняет человека. Причем радикально. Тем, кем ты был до зоны, ты уже не будешь,--тушу сигарету о пепельницу.
– -За «колючкой» разрушаются жизненные принципы или появляются у сидельца,--развиваю выбранную тему.-- На зоне ты можешь стать полным дерьмом в человеческом плане или укрепиться духом.
– -Отбывая первый срок,--чуть нервничаю. Опять
– -Неоднократно лицезрел картину. Как гора мышц с гонором падало говном ниц. Воля слабая оказывалась под напором зоновских обстоятельств,--выражаюсь предельно ясно, чтобы донести мысль до Андрея.--Наоборот хлюпик мизинцем пальца зашибить. Стойким оловянным солдатом переносил тягости, выпавшие на его долю. Не вставал на колени ни перед кем и не перед чем в минуты дикой душевной боли, давления на психику начальства тюрьмы или мелких хулиганов сидельцев.
Официантка приносит кушанья. Заботливо расставляет перед Левинзоном.
– -Если что-то захотите дополнительно заказать, зовите. Приятного аппетита, -- желает милой улыбкой девушка. Покидает нас.
– - Давай сменим тему,-- настойчиво обращаюсь я.--Тюрьма прошлое, пришитое крепко к сердцу, но есть потребность в будущем.
Андрей непротивится, растерянно пожимает плечами, улыбается: -- Предлагай парень.
Человеческое любопытство чистой воды берет верх над безразличием к моим бывшим корешам. Да, я хочу узнать, что стало с Гаврюшей, Бовичем и Ко.
После моего задержания осенью 98 года, Гаврюша и Бович свидетелями резво давали против меня показания на суде. Сливали, предавали партнеры Антона Кнутикова на всю катушку. Чувствовался безукоризненный ментовской стиль работы с подопечными Колошенко. Давление шантажом поставило Гаврюшу и Бовича перед ясным выбором, реальный тюремный срок напару с Кнутиковым, либо вольная житуха с денежным прикупом от совместного дела с ментами по продаже «экстази».
– -Ты не в курсе о Гаврюше, Бовиче, Колошенко?
– -Гаврюша на лечении в психиатрической больнице, Бович в Израиле живет, -- сообщает невозмутимо Андрей.
Меня нынешние пристанища старых «приятелей» не дивят.
– -Мы «дружно» шли кривой, криминальной дорожкой. Если вовремя не соскочить с темы контрабанды. Расплата придет. Кнутиков как самый борзый попал в тюрьму, Гаврюша слабый на голову загремел в психушку, Бович ушлый тип сквозанул в Израиль. Даже не знаю, кому повезло больше,--шуткую я.
– -Андрей слушай с Гаврюшей понятно! У парня последний год перед моей посадкой психика по швам трещала. Бович, почему в Израиль свалил?—удивляюсь я.
– - Когда тебя закрыли в тюрьме. Бович с Колошенко подвязаться пытался торговлей «экстази». Бович же, по сути, единственный кто в теме был дел империи зла Антона Кнутикова, -- Андрей повествуя, разворачивает столовые приборы, аккуратно завернутые в бумажную салфетку.
– -Ты не против?--пальцем указывает на салат Андрей.
– -Не обращай внимания
Андрей неторопливо цепляет вилкой огурец. Несколько секунд рассматривает тонкий ломтик, наверное, о чем-то раздумывает. Убрав овощ в рот, неторопливо пережевывая, говорит далее.
– -Деталей не знаю. Кипишь серьезный стоял от их разборок. Всех на уши умудрились поставить: бандитов, ментов, ФСБ, чуть ли не военных с пожарными. Москва наркоторговая гудела с полкода. Наркодилеров зажали один за другим. Потом затихло. Я от знакомого услышал об отъезде Бовича. Видать с Колошенко не договорился по бизнесу,--натужно выдыхает Андрей, делает глоток морковного сока.
– -Ну да, ну да,-- обмозговывая сказанное Андреем, вторю я.
– -Последнее, что слышал о Колошенко,--Левинзон прожевывая помидорину.-- Из органов поперли твоего «защитника». Он с сотоварищами решил розничную сеть магазинов по продаже электроники борзо на деньги выставить. Наехали в лобовую на коммерсантов. Один из собственников бизнеса друг детства замминистра МВД оказался. Дальше понимаешь расклад. Одно не понятно,--мимика лица Андрея показывает непонимание.--Как вечно осторожный тип Колошенко не пробил дело с электроникой до конца. Видно верно поговаривают люди, что и на старуху бывает проруха, --Андрей сжевав несколько листов зелени, запивает соком, отодвигает тарелку с остатками салата.
– -Где, чем промышляет Колошенко я не в курсе. Такая петрушка брат о твоих прежних компаньонах,--оканчивает Левинзон, вопросительно вглядывается в меня, будто поджидает вопросов.
О нюансах нынешних дел Бовича, Колошенко, Гавра знать не хочу. Пройденный этап вся эта команда ураган.
– -Кстати ты к чему про бывших коллег любопытствуешь? Только не лукавь, man!—хмурится Андрей
– -Ни к чему!--холодно отвечаю.-- Так для общего развития.
– -Хорошо если так Антох. Или может, вернуться к старому ремеслу желание не отпало?--строго допрашивает он.
– -Нет,--твердо парирую.--Прошлое дело криминал.
– -Отлично,--внешне успокаивается Левинзон.
– -Время сильно поменялось с тех пор. Страна, люди другие,-- как-то наставнически выговаривает Андрей.
– -Я в курсе, --ухмыляюсь.--Мы на зоне не настолько изолированы. Ветра перемен и туда залетают. За новостями следим.
– -Ну ладно,--довольно.-- Какие Антон планы деятельности?
– -Пока не представляю,--признаюсь я.--Уеду на пару лет в Европу. На чужбине обдумаю будущее. Прикину, чем себя занять на ближайшие т-цать годов,--озадаченно делюсь я.
– -От себя не убежишь. Помнишь?--благодушно подкалывает Левинзон.
– -Я не пытаюсь. Нужна пауза для подумать, не более,--на полном серьезе парирую добродушную подколку Андрея.
– -В паузе тоже кушать хочется. Как заработаешь на пропитание?
– -Руки, голова во здравии. Посуду мыть, улицы мести буду,--беззаботной ноткой в голосе отвечаю Левинзону.
– -Понятно мне что ни фига не понятно,--Андрей с тревогой.
– -Буду искать себя, начну жизнь с ноля,--убеждаю его.