Плохой парень

Юдина Екатерина

– Опусти меня, - сказала, не узнавая собственный голос. Увидев, что звонок прекратился, но Бенуа набрал меня заново, я уже потребовала: – Доминик, опусти меня на пол.

Моно все еще ловил мои губы, будто в жажде продолжить поцелуй, но почувствовав, что я больше не давалась, отстранился и мрачно посмотрел на меня. При этом, он случайно скользнул взглядом по моему телефону. Увидел, кто мне звонил и заставку, на которой я, улыбаясь, в щеку целовала Бенуа.

– Да поставь же меня на пол, - произнесла на выдохе и сильнее уперлась в торс Доминика. Он сделал то, что я хотела. Отпустил меня, но сейчас казался очень злым, а я растеряно отступила назад и посмотрела на телефон.

Не знала, что делать. Ответить? Но ведь рядом был Доминик.

– Ответь. Тебе твой парень звонит, - Моно оскалился. Взъерошил волосы и пошел прочь, за собой захлопнув дверь с такой силой, что, казалось, она чуть с петель не сорвалась.

Несколько секунд я стояла неподвижно. Делала глубокие вдохи и пыталась выровнять дыхание. До сих пор не могла поверить в то, что поддалась на близость с Домиником, но от этого чувствовала себя ужасно. Чувство вины стиснуло горло и я понимала, что в таком состоянии лучше не разговаривать с Бенуа, но, из-за того, что я ранее не могла до него дозвониться, стала волноваться и сейчас просто хотела узнать, все ли с ним нормально.

– Да, - ответила на звонок.

– Черт, Нану, почему ты так долго не отвечала? – спросил Бенуа и, не дожидаясь пока я хоть что-то скажу, тут же продолжил: - И извини, что вчера не отвечал. Опять поругался с отцом.

– У тебя все нормально? – спросила прерывисто, хоть и пыталась держать голос ровным.

– Нет. Я же говорю, что поссорился с отцом. Ты меня вообще слушаешь? Кстати, ты сейчас где? Я приехал в Сорбонну и нигде не могу тебя найти.

– Я сейчас выйду во двор, - сказала, после чего прервала разговор и сделала еще несколько глубоких вдохов.

Понимала, что мне нужно идти, но не могла сделать ни одного шага. Мысли путались и взрывались, превращаясь в пепел и сейчас я чувствовала лишь то, как в груди все сжималось. Насколько же я ужасная. У меня полно проблем, но вместо того, чтобы заниматься их решением, я опять изменяла своему парню. Не понимала, как обычный разговор с Домиником вообще дошел до такого, но проклинала себя за это.

На подрагивающих ногах я вышла в коридор и по дороге кое-как приводила свою одежду в порядок. Когда спускалась по лестнице на первый этаж, услышала, что телефон пикнул. Я его держала в руке, поэтому, чтобы посмотреть на экранмне следовало только поднять ладонь. Вот только, стоило мне это сделать, как я тут же, застыла на месте. Пришло сообщение с неподписанного, но уже хорошо знакомого мне номера:

«Ты ищешь меня? Если до конца следующей недели не придешь ко мне – я приду к тебе. И смотри не упади с лестницы. Идешь слишком быстро. Я помню твою неуклюжесть».

Кровь в жилах застыла и по ногам скользнул холодок, пробуждая в голове страх. Я отшатнулась в бок и спиной прижалась к перилам, будто таким образом пыталась защититься, после чего, я в быстром порыве, действуя на рефлексах, нажала на вызов. Попыталась дозвониться до этого номера и начала осматриваться по сторонам. Последние слова явно намек на то, что он где-то рядом и сейчас смотрел на меня. Я хотела увидеть человека, у которого зазвонит телефон, но вокруг было множество студентов и среди них ни одного с телефоном. Шум, разговоры и множество парней и девушек в холле, на лестнице и на втором этаже. Я еще долго стояла и оглядывалась по сторонам. Ощущала отголоски страха и то, как руки начали подрагивать.

– Нану, сколько тебя можно ждать? – я услышала голос Бенуа. Он поднимался ко мне по лестнице и явно был недоволен. – Ты сказала, что выйдешь во двор, но, в итоге, мне пришлось идти тебя искать.

Бенуа еще что-то сказал о том, что пытался ко мне дозвониться, но не смог, так как у меня номер был занят

и парень спрашивал, кому это я звонила, вместо того, чтобы выйти во двор.

– Пожалуйста, пойдем в твою машину, - попросила подрагивающим голосом. Я опять начала нервничать.

– Что-то случилось? – Бенуа нахмурился, посмотрев на мое побледневшее лицо, но я сказала, что все расскажу, как только мы будем в его машине и парень кивнул, хоть и еще сильнее сдвинул брови на переносице.

Автомобиль Бенуа находился на парковке и, когда мы в него сели, я сразу же закрыла дверцу, нервно посмотрев в окно. На парковке было мало студентов, но сейчас я внимательно всматривалась в каждого. Я боялась и во мне просыпалась паранойя.

– Так, что у тебя случилось? Ты ведешь себя странно.

Я все же оторвалась от окна и посмотрела на своего парня. Прикусила губу и, не сдержавшись, опустила взгляд. Я чувствовала себя не в праве вообще что-либо говорить Бенуа после того, что только что произошло между мной и Домиником, но мысли бушевали и мне хотелось поделиться тем, что происходило в моей жизни. Тянулась к Бенуа и нуждалась в его поддержке. Какая же я ужасная девушка.

Сжимая ладонями свой рюкзачок, я рассказала Бенуа про все. Про маму, отчима, бандитов и сообщения, которые показала своему парню. Он слушал меня внимательно и лишь временами перебивал меня, чтобы что-то переспросить, или просто выругаться.

– Тот, кто писал тебе эти сообщения, прав в одном – ты умеешь влипать в неприятности, - сказал Бенуа, когда я закончила. Он выглядел хмурым и сильно задумчивым. – И кто это может быть?

– Никто, - я качнула головой. – Я не знаю, откуда этот человек знает про того парня и не понимаю чего он добивается, но он точно не может быть им.

– Почему? – Бенуа обернулся ко мне.

– Потому, что тот парень, которого я когда-то называла плохим, мертв.

– Ты уверена?

– Да, - я кивнула. – Я видела тело. Его… Его убили при мне.

Я сильнее сжала ладонями рюкзачок. Казалось, что до побелевших костяшек и сделала судорожный вдох. Я никогда и никому не рассказывала об этом. Когда-то просила отца отвести меня к психологу, чтобы я могла с ним поговорить про этот случай, но папа на меня лишь накричал, а со временем я вообще закрыла все это в себе. Единственное, рассказала Бенуа о том, что дорогая для меня цепочка подарена мне одним парнем, но не сказала кем именно, а теперь я собиралась рассказать ему все.

– В Санари-Сюр-Мерн находился летний лагерь, в который меня отправили родители шесть лет назад, - сказала негромко. Казалось, что совсем еле слышно. – Знаешь, дети бывают жестоки и часто их может сплотить ненависть к кому-то одному. В том лагере этим человеком была я. Надо мной не издевались, но так же со мной и не дружили. Иногда высказывали шутки про мои брекеты или очки. Даже какой-то стишок придумали про очкастую и зубатую, - я сглотнула, постепенно подходила к самому болезненному для себя. – Поэтому я большую часть времени проводила одна. Часто сидела на качелях, находящихся в конце лагеря и однажды туда пришел этот парень. Я его сразу боялась, ведь слышала от других ребят, что он из влиятельной семьи, связанной с криминалом, но потом поняла, что, наверное, это ложь. Этот мальчишка о себе никому ничего не рассказывал. Даже мне. А откуда детям знать, что чья-то семья связана с криминалом? Это вообще не то, что так легко распространяется, а дети просто любят преувеличивать или надумывать лишнего. Они могли пускать слухи о том, что его отец самый страшный человек во Франции, а потом с таким же успехом рассказывать, что видели Белую женщину одиноко бродящую ночью по лагерю вместе с остальными приведениями.