Плоть (авт. сборник)
Шрифт:
— А проверка этих проб была произведена?
— Когда лодка опрокинулась, они утонули. Их не смогли найти.
Галерс нахмурился.
— Но почему она перевернулась? И почему он утонул там, где воды было всего по пояс?
— Каким же было заключение проведенного расследования?
— Покончил с собой, избрав для этого столь нелепый и мучительный способ. Нужно было проплыть под водой как можно дальше от толпы и в как можно более глубокое место.
— А кто входил в состав комиссии по расследованию?
— Старейшины ремоитов и, естественно,
— Вы были свидетелем?
— Разумеется. Но не смог дать каких-либо показаний, так как почти ничего не видел. Большую часть произошедшего я не видел из-за толпы ремоитов. Спасать Джинаса бросилось очень много людей.
— И на таком мелководье не были найдены бутылочки?
— Нет. Было выдвинуто предположение, что при попытках спасти его их оттолкнули на более глубокое место.
Макгоуэн замолчал. По его лицу Галерс видел, что он еще что-то хочет сказать, но не знает, с чего начать.
— Послушайте, док, — решился, наконец, помощник. — Вы неплохой парень. Я понял это еще на Луне. И понял еще кое-что, да и не только я. Всем ясно — вы по уши влюбились в Дебби Эверлейк. Знает об этом, разумеется, и шкипер. Его отношение к вам, правда, не изменилось, но просто потому, что он не может стать еще более суровым и недружелюбным, чем есть. И, кроме того, он ни за что не покажет, что им владеют какие-то новые чувства. Но он не спускает с вас глаз… Собственно, я хотел сказать не это. Так вот. Дебби — чертовски хорошенькая девка, не правда ли? А у вас не вызывает удивления то обстоятельство, что команда ее тщательно избегает?
Марк открыл рот от удивления.
— Если это на самом деле так… Я пробыл здесь слишком мало, чтобы заметить… Да и почему они обязаны за ней волочиться? Ведь она — дочь капитана.
Макгоуэн ухмыльнулся.
— Да ведь трудно даже представить себе такое: на борту корабля красивая девушка, а двадцать мужчин, лишенных на длительный срок женского общества, не обращают на нее внимания! Более того, даже не разговаривают с нею. А если и разговаривают, то держатся при этом на некотором удалении.
Марк покраснел и сжал кулаки.
— Я не собираюсь вас обидеть, док. Просто излагаю факты. Вы ничего не замечаете, а я хочу вам помочь.
— Валяйте.
— Так вот, док, если честно, то от Дебби… воняет… О, какой темперамент! Вспомните, ваша ассистентка обнаружила запах рыбы. Спросите у нас, и мы вам скажем, что из каюты Дебби всегда доносится резкий неприятный запах рыбы, а от нее самой буквально разит треской. От этого можно сойти с ума… Я говорю вам об этом ради вашего же блага.
Врач разжал кулаки.
— Понимаю. Но легче от этого не становится.
— А почему это так вас затрагивает? Если бы она сломала ногу, а я сообщил вам об этом, вы тоже стали бы на меня гневаться? Просто с ней творится что-то неладное, в результате чего от нее разит рыбой. Разве она виновата в этом? Боже всемогущий, док, неужели мне нужно вам это объяснять?
— Но это касается меня лично!
— Понимаю. И именно поэтому заговорил
— Что?
— Если верить тем, кто знает его давно, то от него воняет уже много лет.
Глаза Галерса заблестели.
— А как давно… страдает этим Дебби?
— Я впервые заметил это… э… где-то около двух с половиной месяцев назад.
— Вот так-так!
Теперь настала очередь удивляться Макгоуэну.
— Что такое?
— Пока не могу сказать ничего определенного. Скажите, Мак, а какой была Дебби до этого?
— Вы бы ни за что ее не узнали, такая яркая, веселая, полная задора… Она не позволяла мужчинам никаких вольностей, но с удовольствием брала на себя роль их младшей сестры. И, что самое поразительное, большинство членов экипажа именно так к ней и относились. Разумеется, время от времени какого-нибудь шалопая прорывало, но мы тут же ставили его на место.
— А как она вела себя в присутствии своего отца?
— Особо счастливой не казалась. Он мог бы, в чем вы уже должны были убедиться, погасить даже солнце. Но, по крайней мере, прежде он хоть разговаривал с ней. Теперь же отец никогда не бывает с ней вместе, а общаться предпочитает только по корабельному интеркому. И никогда не ест с ней.
В голове Галерса промелькнула мысль.
— Погодите! А как же Пит Клакстон? Его, похоже, это не очень беспокоило. Согласно показаниям Дебби и ее отца, как раз тогда, когда у нее начался припадок, Пит просил у Эверлейка руки его дочери. Разве его не тревожило то, о чем вы мне рассказали? Или он был, как и я, человеком с очень плохим обонянием?
Макгоуэн улыбнулся, будто собираясь отпустить какую-то шутку, но затем произнес совершенно серьезно:
— Да нет. С обонянием у него было все в порядке. Только в данном конкретном случае он ничего не замечал.
Да иначе и быть не могло — от него шла такая же ужасная вонь!
Раздался сигнал интеркома. Макгоуэн поднялся.
— Меня вызывают. Пока, док.
Галерс долго бродил по коридорам звездолета, угрюмо глядя себе под ноги. Остановившись, в конце концов, он поднял голову и поразился, что ноги бессознательно завели его именно сюда. Конечно, было бы лучше уйти, но вместо этого он тихо постучался в дверь каюты. Ответа не было.
— Дебби? — негромко окликнул девушку Марк.
Дверь немного приоткрылась. Внутри было темно, однако он мог различить белое платье и темный овал лица. Голос девушки был тихим и печальным.
— Что вы хотите?
— Можно с вами поговорить?
Ему показалось, что она неожиданно затаила дыхание.
— Зачем?
— Не надо изображать удивление. Вы же знаете, что я уже несколько раз пытался поговорить с вами наедине. Но вы избегаете меня. От вашего дружелюбия не осталось и следа. Что-то случилось. И это мне совсем не нравится. Поэтому-то мне хочется поговорить с вами.