Плоть и кровь (Улыбка смерти)
Шрифт:
— Вы считаете, они могли быть с другой начинкой?
— Возможно. Она явно была не в себе. Такие странные глаза… — Ева знала, что долго их не забудет. — Боюсь, токсикологам будет трудно делать заключение: скорее всего от нее мало что осталось. Недопитый кофе в чашке тоже отдайте на экспертизу.
Но Ева была почти уверена, что ни в кофе, ни в сигаретах ничего не найдут. В трех предыдущих случаях тоже не было ни намека на злоупотребление химическими веществами.
— У нее были очень странные глаза, — повторила Ева. — И улыбка. Я уже видела
Убрав вещественные доказательства, Пибоди взглянула на Еву.
— Вы думаете, это как-то связано с другими случаями?
— По крайней мере, я точно знаю, что Сериз Деван была удачливой и честолюбивой женщиной. Конечно, надо действовать как положено, но бьюсь об заклад, что мы не найдем мотива самоубийства. Давайте продолжим. Итак. Она отослала Рэббита… — Ева услышала гудение где-то поблизости и посмотрела сквозь стеклянную стену. Вертолет телевизионщиков кружил вокруг, как коршун. — Найдите, как опускаются жалюзи, Пибоди. Мне надоели эти нахалы.
— С удовольствием. — Пибоди подошла к панели управления. — Кажется, я видела среди них Надин Ферст. Она так высовывалась из окна, что еще немного — и сама стала бы героем теленовостей.
— Она хотя бы не будет перевирать информацию, — сказала Ева себе под нос. Жалюзи опустились, и она облегченно вздохнула. — Отлично. Так чем же Сериз занималась, явившись сюда так рано?
— Очевидно, хотела для начала расслабиться, подготовиться к длинному дню.
Ева заглянула в холодильник. Газированные напитки, соки, фрукты, вино. Одна из бутылок была открыта и заткнута пробкой, но стакана поблизости не наблюдалось, так что едва ли Сериз начала пить с утра. «Кроме того, от пары бокалов у нее не появилось бы такого странного взгляда», — рассуждала про себя Ева.
В ванной были джакузи, мини-сауна, кабинка для релаксации, а еще — шкафчик с транквилизаторами и стимуляторами.
— Наша Сериз верила в чудодейственную силу лекарств, — заметила Ева. — Их тоже на экспертизу.
— Бог мой, да у нее здесь целая аптека! — поразилась Пибоди.
Ева зашла в соседнюю комнату с установкой для компьютерных игр. Судя по всему, Сериз отдыхала именно здесь. На столе лежал аккуратно сложенный светло-зеленый костюм. Под столом стояли туфли в тон. Рядом с костюмом в стеклянной вазочке находились драгоценности — золотая цепочка, роскошные серьги, тонкий браслет-часы.
— И все-таки почему она разделась, Пибоди? Зачем?
— Некоторые люди лучше расслабляются без одежды, — пожала плечами Пибоди и, заметив Евин взгляд, добавила, покраснев:
— Я об этом слышала.
— Да. Может быть. Но это с ней как-то не вяжется. Сериз была очень собранной женщиной. Ее ассистент сказал, что даже без туфель никогда ее не видел, так что вряд ли она была тайной нудист-кой. — Ева взглянула на виртуальные очки, лежавшие на ручке кресла. — Но компьютерные игры она явно любила. Очевидно, решила расслабиться, пришла сюда, уселась в это кресло и включила виртуальную программу.
Ева присела, взяла в руки очки
— Пибоди, мне необходимо узнать, что именно она запрограммировала. Если после этого у меня появятся позывы к самоубийству или я решу, что расслабляться лучше голышом, сразу вяжите меня и вырубайте.
— Будет исполнено, мэм.
— Только не слишком этому радуйтесь, — сказала Ева предостерегающе.
— Исполню ваше приказание с отвращением, — торжественно пообещала Пибоди.
Ева слабо усмехнулась и надела очки.
— А ведь я попала в точку! Она пользовалась ими в восемь семнадцать сегодня утром.
— Послушайте, Даллас, может быть, тогда вам не стоит этого делать? Отдадим их на проверку экспертам…
— Экспертом будете вы, Пибоди. Если я вдруг соберусь уйти из жизни, остановите меня, — Ева уселась поудобнее и включила последнюю программу. — Бог ты мой!
Ей навстречу шли два молодых самца — мускулистых, загорелых, одетых в узкие плавки черной кожи, отделанные серебром. Она находилась в белой комнате, большую часть которой занимала, кровать; тело ее было обнажено, она лежала на атласных простынях. В комнате горели свечи в хрустальном подсвечнике.
Звучала какая-то языческая музыка. Ева почти парила на пуховых подушках. Один из юных богов склонился над ней.
— Слушай, парень…
— Все только ради вашего удовольствия, госпожа! — ответил он и принялся осторожно натирать ей грудь какими-то благоухающими маслами.
«Кажется, это была неудачная идея», — подумала Ева, чувствуя, что начинает дрожать от удовольствия. Умелые руки растирали ее грудь, плечи, живот, бедра. Она понимала, что в такой ситуации женщина готова раздеваться, блаженно улыбаясь. Но что могло толкнуть ее на самоубийство?
«Переключись!» — приказала себе Ева и стала думать об отчете, который должна предоставить майору. И о таинственных затемнениях в мозгу. Ей очень захотелось прекратить эти непристойные забавы, но нужно было до конца понять, что испытывала Сериз перед смертью.
Чьи-то зубы осторожно сомкнулись на ее соске, она выгнулась, пытаясь освободиться, и рука ее уперлась в крепкое мужское плечо. Второй красавец внезапно опустился на колени и, раздвинув ей бедра, стал ублажать ее языком.
Ева ничего не смогла с собой поделать. Она ощутила оргазм и только тогда судорожным движением сорвала с себя очки. На нее изумленно смотрела Пибоди.
— Это была не прогулка по пустынному пляжу, — сказала Ева, задыхаясь.
— Я заметила. А в самом деле, что это было?
— Пара обнаженных красавцев и кровать с атласными простынями! — Ева наконец выдохнула и отложила очки в сторону. — Кто бы мог подумать, что на нее расслабляюще действуют сексуальные фантазии?
— Лейтенант, я ваша помощница и считаю, что обязана проверить это на себе, — решительно заявила Пибоди. — Из соображений объективности.
— Нет, Пибоди, я не могу позволить вам идти на такой риск.