Плоть и кровь
Шрифт:
Джордана недоверчиво воззрилась на него.
— Каких еще жертв?
— Я проглотил свою гордость и просил позволения жениться на неверной, хотя меня и отговаривали. Но мне был обещан трон для моего сына.
— Я же перешла в мусульманскую веру! — крикнула она.
— Только на словах. Если бы ты действительно, сердцем, восприняла веру, то знала бы свое место и не подвергала сомнению мои поступки.
Она в отчаянии закрыла лицо руками.
— О, Боже!
— К какому Богу ты взываешь —
Она отняла руки.
— Нет Бога, кроме Аллаха.
— Дальше!
Джордана опустила глаза и чуть слышно пробормотала:
— И Магомет — пророк Его.
Он сделал глубокий вдох и направился к двери.
— Бейдр! — крикнула она вслед. — Чего ты от меня хочешь?
Муж оглянулся и смерил ее тяжелым взглядом.
— Тебе предоставляется свобода делать все, что заблагорассудится, — пока мы остаемся мужем и женой. Но я ставлю два условия. Первое — осмотрительность. Ты не должна делать ничего такого, что навлекло бы позор на наш род. Для всех наш брак должен оставаться таким, как прежде.
— А второе?
— Не связываться с евреями. Этого я не потерплю.
Она немного помолчала и кивнула.
— Все будет так, как ты хочешь.
Бейдр вышел в соседнюю комнату, оставив дверь открытой. Вскоре он возвратился с желтой коробочкой в руке. Он запер дверь, приблизился к кровати и сверху вниз посмотрел на жену. Потом открыл коробочку и поместил на ночную тумбочку. Джордана увидела знакомые капсулы в желтой оболочке.
— Ты же знаешь, что я не люблю амилнитрит.
— Мне нет дела до того, что ты любишь или не любишь, — рявкнул он. — Ведешь себя как проститутка — такое с тобой будет и обращение.
Он сбросил верхнюю часть пижамы и потянул за шнур на котором держались брюки. Они упали на пол, и Бейдр перешагнул через них.
— Сними рубашку!
Джордана не шелохнулась. Тогда он резко наклонился и, рванув тонкую материю, стащил с нее ночную рубашку, оголив груди. Бейдр взял каждую в ладонь и больно стиснул.
— Ты этого хочешь? — прохрипел он.
Джордана молчала. Резкая боль заставила ее непроизвольно ахнуть. Она некоторое время смотрела ему прямо в глаза, потом перевела взгляд на его дрожащий от возбуждения член.
— Ты этого хочешь? — повторил он.
— Бейдр! — взмолилась женщина.
В следующее мгновение она ощутила во рту огромный живой кляп. Джордана задохнулась и закашлялась. В голосе мужа звучала издевка.
— Ах, тебе нужно другое, неверная шлюха? — он оттолкнул от себя ее лицо. — Может быть, это тебе придется по вкусу?
Он в мгновение ока распростер ее тело на кровати и запустил ей три пальца во влагалище. Это произошло так быстро и неожиданно, что Джордана застонала от боли. Бейдр начал резкие движения пальцами взад и вперед, в то время
Он вдруг убрал пальцы и перевернул ее на живот.
— На карачки — подобно грязной шлюхе, какой ты и являешься! — скомандовал он и с размаху хлестнул ее ладонью по ягодицам. Она закричала, но его сильная рука еще и еще раз с силой опустилась на ее бедную плоть. Женщина скорчилась от боли.
«Это какое-то безумие, — думала она. — Наверное, я схожу с ума. Это ужасно!» — однако она невольно начала испытывать удовольствие от тепла, разлившегося по всему телу.
— По-собачьи, женщина! — озверело крикнул Бейдр.
— Сейчас, сейчас, — стонала Джордана, становясь на четвереньки и высоко задирая ягодицы. Она оперлась на локти, груди свесились над постелью.
Почувствовал, как Бейдр пристраивается сзади, Джордана обернулась, чтобы поймать его взгляд.
— Прочь глаза, неверная сука! — заорал он, грубо хватая ее за волосы, чтобы она отвернулась.
Шедшая изнутри дрожь передалась всему ее телу. Однажды ей довелось наблюдать, как вот так же дрожала кобыла перед случкой. Теперь Джордана поняла, что чувствовало несчастное животное. Она вспомнила жеребца с гигантским органом, вонзившимся в кобылу, и как у той подвернулись ноги и она повалилась на колени, подчиняясь насилию.
Бейдр за волосы оттянул ее голову назад и вверх, так, что туго натянулась шея, и раздавил перед ней в воздухе вторую капсулу. Джордана вновь испытала судороги оргазма.
Она услышала хруст еще одной ампулы, но на этот раз Бейдр сам вдохнул сладострастное вещество и грубо, чуть ли не разрывая ткани, вторгся в пространство между ее ягодицами. Женщина опять закричала от боли и жгучего наслаждения и, подобно кобыле, в изнеможении опустилась на кровать.
Потом она не шевелясь лежала на своей стороне кровати. Бейдр тоже молчал. Ни звука. Ни жеста. Говорить было не о чем.
Однако через несколько минут он открыл рот и спокойно, как будто ничего не произошло, произнес:
— Ну, женщина, теперь ты знаешь свое место?
У Джорданы слезы подступили к глазам.
— Да, — хриплым от непролитых слез голосом прошептала она.
С тех пор так было всегда. Соитие перестало быть актом любви — даже ненависти. Он просто и грубо утверждал свою власть над ней.
Тем летом она взяла первого любовника. Дальше было проще. Но лишь с немногими ей удавалось достичь удовлетворения. И все-таки она кое-что получала от них. Искренне или притворяясь, за деньги или просто так, успешно или не совсем, но они старались, чтобы ей было хорошо.