Плоть и кровь
Шрифт:
Майло усмехнулся:
– Пока нет, сэр. Да, и еще одно. Как долго длится ваш эксперимент?
– Именно эта фаза – около года.
– А сколько всего фаз в исследовании?
– Несколько, – ответил доктор. – Проект долгосрочный.
– Касающийся личного пространства?
– Совершенно верно.
– Мы нашли кое-какие записи в вещах Лорен, – сказал Майло. – Ваше имя, телефон и что-то насчет интимности. Мы говорим об одном и том же исследовании?
Даггер улыбнулся:
– Да. Но здесь нет сексуальной подоплеки, детектив. Интимность
– Зачем?
– Чтобы привлечь внимание, – ответил Даггер.
– В маркетинговых целях, – кивнул Майло.
– Можно и так выразиться.
– Ну что ж, хорошо, – сказал детектив, поворачивая дверную ручку. – Вы точно не знаете, где мисс Тиг работала раньше?
– Вы постоянно к этому возвращаетесь.
Майло повернулся ко мне.
– Думаю, вряд ли бы она стала обсуждать такие вещи с кем-то вроде доктора Даггера.
– К чему вы клоните? – спросил профессор.
– Вы были для нее учителем, сэр. Кем-то, на кого она равнялась. Вы были бы последним, кому она сказала.
Майло открыл дверь.
– Что сказала?
На лице детектива отразился груз всех несчастий, выпавших на долю ирландцев за столетия.
– Что ж, сэр. Вы все равно прочитаете в газетах, так что нет смысла скрывать. До того, как Лорен оказалась у ваших дверей, до того, как девушка стала студенткой, она занималась стриптизом и проституцией.
Даггер вздрогнул всем телом.
– Вы, должно быть, шутите.
– Боюсь, нет, сэр.
– О Боже, – произнес Даггер, прислоняясь к дверному косяку. – Вы правы, она никогда не упоминала о своем прошлом. Это так... печально.
– Что именно – ее смерть или ее прошлое?
Даггер отвернулся и посмотрел на океан.
– И то и другое. Все вместе.
Глава 16
На выходе Майло игриво пропел "Пока" консьержу Джеральду. Мы ехали по Оушен-авеню. Опустилась ночь, уличные фонари тускло горели в туманной дымке, а океан был заметен только по ярким всполохам отраженного света.
– Даггер покраснел, когда ты в первый раз упомянул слово "сексуальный". Кроме того, он постоянно потел, – произнес я. – Частенько делал упражнения глазами, особенно после твоего намека о личных отношениях между ним и Лорен.
– Да, но он действительно был шокирован известием о ее смерти.
– Верно, – подтвердил я. – Мне даже показалось, бедный профессор вот-вот упадет в обморок. И все-таки слишком сильная реакция для работодателя, тебе не кажется?
– Может, он и спал с ней. Или хотел спать. Однако это не означает, что он убийца.
– И все же Даггер подходит под описание интеллектуала с деньгами. Пентхаусы стоят недешево, а в этом районе – особенно. Я не
– Это невозможно, – ответил Майло. – По крайней мере на данном этапе. Он даже на ордер пока не тянет. И не сделал ничего, что могло бы оправдать повторный допрос. Я взгляну завтра на учетные карточки Лорен, зайду в кофейни, которые он упомянул. Вдруг кто заметил, как они ссорились, или еще что-нибудь интересное. Тогда мне будет с чем идти к окружному прокурору.
– Хочешь, пойду завтра с тобой?
Он задумался.
– Нет, лучше я сам. Сейчас важно соблюсти все формальности.
– Я не понравился Даггеру.
– Что я могу тебе сказать, – ответил Майло с улыбкой. – Конечно, тяжело представить, что ты кому-то можешь не понравиться. Но Даггер явно не пылает к тебе страстью. Что ты думаешь о его эксперименте? Он действительно такой благопристойный, как нам пытаются преподнести?
– Пока не знаю. Интересно, а кто заказал ему исследование подобного рода?
– Что, если Лорен действительно близко познакомилась с одним из испытуемых? Посади двух людей в комнату, и никогда не узнаешь, чем это закончится. Кто-то потерял голову от Лорен, решил поднажать на нее, и вот результат...
– Или твоя первая версия: испытуемый узнал об обмане, и ему это не понравилось. Хотя Даггер и настаивает на конфиденциальности, разве не мог этот парень дождаться Лорен после эксперимента и проследить за ней?
– Хотел бы я посмотреть на список участников, однако пока Даггер добровольно его не покажет, на это можно не рассчитывать. Может, удастся воззвать к его чувству морали. Что-то мне подсказывает, доктор считает себя высокоморальным типом – вещи для бедных детишек покупает и прочее. Он и так достаточно потрясен. Будем надеяться, что в нем заговорит голос совести.
Мы свернули направо, на бульвар Уилшир, затем проехали Третью улицу, где фланировали покупатели и шатались попрошайки.
– Как насчет бывшей жены? – спросил я. – Если кто и расскажет о его истинном характере, так это она.
Майло улыбнулся:
– Очень хочется скинуть Даггера с пьедестала?
– Что-то в нем мне не нравится. Слишком уж хорош.
– Ну и циник же ты, оказывается.
– Все потому, что провожу столько времени с тобой.
– Наконец-то научился.
Заметка о смерти Лорен заняла три абзаца на последней странице "Таймс". В статье о ней упоминалось как о студентке.
Я проснулся с мыслью о Бенджамине Даггере. И Шоне Игер. Тот факт, что объявления об "интимном проекте" печатались за несколько недель до исчезновения обеих девушек, не выходил у меня из головы. Майло прав, очевидной связи здесь нет, но рациональный подход к расследованию – удел его профессии. Мне же позволительно ошибаться.