Плоть Кретации
Шрифт:
— Это не остановит меня.
— Посмотрим.
Амит улыбнулся, впечатленный решимостью Менаделя. Это был грозный, жестокосердный воин, Амит не раз видел его в бою. Сержант использовал любое преимущество, дарованное ему Кровью, дабы уничтожать врагов человечества. Несколькими часами ранее он остался внутри «Мести» и командовал обороной, сопротивляясь зову битвы и стремлению лично сойти на поле боя, которые горели в крови у каждого Расчленителя. Если они собираются когда-либо победить Проклятье, то им потребуется больше таких воинов, как Менадель.
— Однажды
— Как того пожелает Кровь, — Менадель опустил голову, принимая повышение.
— Полагаю, тебе скорее требуется апотекарий, нежели капеллан, — не оборачиваясь, сказал Зофал, безошибочно распознав скрежещущее бормотание поврежденных доспехов Амита.
— Я не прощу Баракиила, — Амит присоединился к капеллану на руинах южного вала. — Мне нужен твой совет, Зофал.
— Ты уже решил, как поступить.
Амит кивнул.
— Да, но что, если я проиграю? Что тогда ждет орден?
— Ты подобрал хороших капитанов. Ты испытал их силу и решимость, и они не подвели тебя, — Зофал остановился, чтобы снять шлем. — Если однажды ты падешь в бою, то орден будет жить. Но мы стоим на краю пропасти, на кривой дороге между безумием и спасением. Наши братья не смогут принять жертву магистра ордена.
— Победа всегда требует жертв.
— Да, такова горькая правда. Но в этот раз ее предстоит совершить мне.
— Тебе? — выдохнул Амит, ошеломленный неожиданным поворотом разговора.
— Хранить дух ордена — моя работа. Ты должен вернуться к ним, Амит.
— Я не могу просить тебя пожертвовать собой ради меня. Так поступит лишь трус.
— Иногда, брат, требуется большая храбрость, чтобы жить дальше.
— Но…
— Но будет так, как пожелает Кровь, — капеллан оборвал Амита, судя по тону, не терпящему возражений, желание обсуждать что-либо у Зофала иссякло.
Амит заглянул в глаза капеллану. Морщины на лбу и вокруг глаз Зофала стали глубже, чем он помнил. В момент безмолвной связи железная маска несокрушимого капеллана, наконец, спала, позволив Амиту впервые увидеть его истинный облик. Проклятье не пощадило Зофала, лишив его жизнерадостности, и хотя на старческой плоти не было видно следов от клинков или клейм, шрамы капеллана были глубокими.
— Как пожелает Кровь, — повторил Амит, стиснув наруч Зофала.
Двигатели «Гнева смерти» низко загудели, когда боевой корабль приготовился к взлету.
Тилонас и Друал поднялись на борт. Магнитные подвески в отсеке пустовали.
— Надеюсь, Зофал знает, что делает. Даже самая длинная молитва не удержит надолго обреченных, — сказал Друал, пристегиваясь.
— Я бы не беспокоился, — мрачно произнес Тилонас. — Он захватил достаточно дикарей, чтобы сдержать Жажду.
Амит положил руку на наплечник Баракиил, остановив капитана, едва тот ступил на рампу.
— Это задание не для тебя.
Баракиил повернулся к нему.
— Я недостоин даже сопровождать тебя?
— Ты боролся за убеждения. Тут нечего стыдиться, — Амит заглянул Баракиилу в глаза. Взбучка, которую
— Как пожелаешь.
Амит прошел мимо него по рампе и замер.
— Брат, если я не вернусь… — Амит замолчал. — Пообещай мне, что вернешься с орденом и завоюешь планету.
Капитан хранил молчание.
— Ты не откажешь мне в этом, Баракиил.
— Как пожелаешь. Но лучше, если ты сделаешь это сам.
Амит кивнул и стиснул наруч первого капитана в воинском приветствии.
— Если будет на то воля Крови.
— Сила Сангвиния…
Амит активировал пикт-экран, едва услышав по комму запинающееся бормотание Задкиила. Экран замигал, прежде чем показать то, что так встревожило пилота. В долине под ними возвышался ракторикс. Зверь выглядел столь же могучим, каким обрисовал его Тамир, и куда крупнее, чем представлял себе Амит. Из спины на неравных расстояниях выступали громадные наросты, соединенные вместе узловатыми пучками мышц и связок, придавая зверю вид живой горы.
Амит решительно сжал зубы. Для выживания ордену требовался дом, нечто большее, чем кровопролитие, то, что связывало бы его воедино. Но сначала ракторикс должен умереть.
— Подводи ближе.
Ракторикс отличался длинной шеей и извивающимся хвостом, исчезавшим в густом лесу, высота зверя не уступала ширине. Стоя на двух задних лапах, похожих на настоящие столпы из мышц и костей, передними когтистыми конечностями он отрывал куски мяса от разбросанных вокруг трупов — выпотрошенных останков других, невероятно больших существ. За исключением живота, который свисал, словно мясистый мешок, у зверя было поразительно мало жира, его громадное тело было исчерчено толстыми полосами жил, придававшими коже гладкую коричнево-зеленую текстуру.
— Две минуты до оптимальной дальности огневого поражения, — спокойным голосом сообщил по воксу Задкиил.
Амит ничуть не удивился самообладанию пилота. Его собственный пульс даже не участился, сердца едва слышно бились в груди. Хотя магист был далеко не так спокоен, ибо гнев неотступно следовал за ним, внутренний зверь рычал тихо, загнанный на границу сознания. Он рокотал, словно отдаленный гром, а не ревел, подобно стремительным ударам молота, как обычно, когда Амит несся в бой. Они шли не на праведный штурм и не в яростную атаку. Их ждало нечто иное.
— Открыть люк, — Амит направился к распахнувшейся рампе, его ботинки вздрагивали каждый раз, когда их магнитно закрепляло на палубе, и взглянул на зверя. Магистр уставился в чернильно-черный глаз, пытаясь оценить силу существа.
Однажды Сангвиний рассказал о его воссоединении с отцом. Многие примархи нападали на Императора или сомневались в его намерениях, но Сангвиний сразу признал в нем отца. «В некоторых вещах, — сказал Амиту Ангел, — воин сразу узнает свою судьбу, будущее, ставшее реальностью». Только сейчас, разглядывая ракторикса, Амит понял примарха до конца.