Плот. По ту сторону времени
Шрифт:
Но теперь сам Квакс изменил правила. Неожиданно для самого себя Парц обнаружил, что превратился из морально ущербного подозрительного коллаборанта в свидетеля уничтожения собственной расы…
Сплайн вновь затрясло, гораздо сильнее, и Парцу показалось, что сквозь толщу жидкости он расслышал слабые стоны.
Может быть, Квакс прав, и что-то в глубине его подсознания продолжает стыдиться вечной погони за выгодой, даже теперь? Может ли он, с удивлением спросил Парц самого себя, продолжать надеяться?
Квакс молчал.
Теперь Сплайн
Парц закрыл глаза и при помощи псевдозвуковой команды отдал приказ вывести наружу изображение Сплайна, переданное с корабля-спутника.
Корабль входил в открытую грань портала, продвигаясь вперед осторожно, как в причальном доке. Его выпуклые бока уже были окрашены в ярко-голубые цвета каркаса куба.
Парц находился в какой-то сотне часов от Прошлого.
Вдруг Квакс заговорил:
— Человека звали — будут звать — Джим Болдер. Он будет жить в Оккупационную эпоху, вскоре после вас, Язофт.
Болдер станет одним из последних пилотов на Земле. Запрещение Кваксом космических полетов будет полностью претворено в жизнь. Корабли не смогут оторваться от Земли. Внеземные колонии человечества или перейдут на полное самообеспечение, или будут закрыты, и их обитатели возвращены на Землю. Или погибнут.
Люди, подобные Болдеру, потеряют свою профессию. Смысл существования. Это привело — приведет — к тому, что станет возможным привлечь Болдера к выполнению особого задания.
Чистая геометрия каркаса «Интерфейса» казалась верхом совершенства рядом с бугристым мясом Сплайна. Корабль коснулся переходной плоскости и погрузился на несколько десятков метров во внутреннюю область. Шкура Сплайна, укрепленная перед полетом в гиперпространстве, закипела. Парц видел, как на его сверхпрочной поверхности появлялись и лопались волдыри размером с большой городской квартал, выбрасывая в пространство мощные струи очень похожей на человеческую крови, которая мгновенно превращалась в облака ярко-красных кристалликов, резко вспыхивающих на фоне голубого каркаса. Сплайн конвульсивно подергивался, пытаясь извлечь пораженную область из тисков каркаса.
— В чем состояло задание Болдера? — спросил Парц.
— Вам известно что-нибудь о галактическом дрейфе?
Галактики, а также скопления и суперскопления галактик поперечником во многие миллиарды световых лет двигались в пространстве мощными однородными потоками, как мотыльки, слетающиеся на им одним видимый свет. Астрономы описали этот дрейф на основе наблюдений, проводившихся не одно столетие, но удовлетворительного объяснения этому факту получено не было.
— Какое отношение это имеет к Болдеру?
— Мы предполагаем, что дрейф каким-то образом связан с КсиЛи, — пояснил Квакс.
— Перестаньте, — фыркнул Пари. — КсиЛи, конечно, могущественны, но они не боги.
— Мы
— Каким образом? — нахмурился Парц. — Это же невозможно. Даже самый быстрый из кораблей с гипердвигателями затратит на такой полет столетия субъективного времени.
— Мы получили возможность воспользоваться кораблем КсиЛи.
Парц почувствовал, как у него отвисла челюсть.
— Но это еще более невероятно!
— Детали сейчас неважны. Важно то, что Болдеру удалось совершить путешествие к центру потока.
— В область, где движутся все галактики?
— Да, — сказал Квакс. — Хотя в окрестности центральной области Болдер обнаружил, что структура всех, а в особенности компактных эллиптических галактик сильно нарушается; галактические фрагменты, звезды и галактический газ падают в огромный гравитационный источник в центре, откуда идет мощное, смещенное в голубую область спектра, излучение.
— А что в середине источника?
Квакс замолчал.
Парцу, продолжавшему внешнее наблюдение, показалось, что каркас портала обжег шкуру злополучного Сплайна словно раскаленным железом. Он знал, что на самом деле это не тепловое излучение, а высокочастотная радиация и гравитационные потоки, создававшиеся сверхплотным веществом портала. Они и повреждали поверхность Сплайна. Парц с сочувствием глядел на мучения живого аппарата.
Изображение исчезло. Внезапно утративший искусственное зрение Парц понял, что Сплайн полностью вошел в Туннель. Охваченный паникой, он отдал псевдозвуковую команду.
Глазная камера была погружена в полную темноту Не было видно даже собственного носа. Выручавший его ранее светящийся шар плавал теперь далеко позади.
Значит, Сплайн закрыл глаза. Ну что же, его трудно упрекнуть в этом.
Корабль бешено трясло. Волны наполнявшей глаз жидкости бились о стенки. Парц кое-как подплыл к ближайшей стене и намертво вцепился в толстый канат нервного окончания.
— Гравитационный удар, — послышался голос Квакса. — Туннель является пространственно-временным коммуникативным устройством и, следовательно, областью очень больших перепадов полей. Входная плоскость представляет собой лист псевдоматерии; мы пересекаем область сверхвысокого вакуума, которая тянется параллельно плоскости. Минимальная ширина входного канала — около мили. Наша скорость — примерно три мили в секунду.
— Не очень быстро, — задыхаясь, проговорил Парц.
По его крепко сжатым пальцам прошла вибрация, передавшаяся всему телу. Ему казалось, что Сплайна избивает чей-то громадный кулак.
— Неужели корабль способен выдержать это?
— Наши расчеты показывают, что может, — похвастался Квакс. — Но этому чудищу крепко достанется.
— Это точно, — согласился Парц, крепко сжимая нервный отросток и представляя, как столетия пролетают мимо корчащегося от боли Сплайна. — Расскажите мне, что Болдер обнаружил в центре потока, — попросил он.