Плоть
Шрифт:
Она начала дрожать.
Это будет бесподобно,– сказала она себе.
Ей не хотелось выходить под дождь. Но это было слишком хорошей возможностью, чтобы ее упускать, а она и так уже ввязалась во все эти головняки. Что такое небольшой дождь?
Я промокну.
Зато до чертиков напугаю Роланда.
Кроме того, он проторчал там долго. Оставшись один, он вполне может продержаться до утра.
Дана не
Деньги не были большой проблемой, а вся идея заключалась в том, чтобы унизить и уничтожить Роланда. Если он не выбежит из ресторана в ужасе...
Тогда я позабочусь об этом.
Она натянула пончо, накинула капюшон, чтобы прикрыть голову, и вышла из машины. Тихо закрыла дверь.
Дождь барабанил по пластиковому материалу пончо, когда она подошла к передней части машины и открыла багажник. Она сунула отвертку и вязаную шапочку в карманы, а пятифунтовый мешок прижала к животу под пончо, чтобы тот оставался сухим. Затем она закрыла багажник и направилась к ресторану
Если Роланд наблюдает за мной из окна,– подумала она, - я влипла.
Хотя это было маловероятно. Если он не спит в этот час, то, скорее всего, прячется в чулане - и до ужаса напуган.
Но это даже не половина того, как он будет напуган через несколько минут.
Дана пересекла парковку на углу.
Она была довольна собой. Она очень хорошо продемонстрировала, что боится ресторана, так что Роланд никогда не заподозрит ее.
На углу стоянки она пробралась через высокую траву к стене ресторана. Трава была мокрой, пропитывая ее кроссовки и отвороты джинсов.
Она держалась ближе к стене, направляясь к задней части здания, пригибаясь под окнами.
С этой стороны ресторана дверей не было. Однако в задней части она обнаружила одну. В верхней части которой были вмонтированы четыре стеклянных секции.
Дана прокралась вверх по деревянной лестнице и прижалась лицом к одному из стекол. Там темно. Гораздо темнее, чем снаружи, но участки стоек и пола были бледно-серыми от света из окон.
Очевидно, это была кухня. Именно здесь предположительно произошли убийства.
Она не могла видеть Роланда.
Кухня не будет в списке предпочтений тех мест, где он может провести ночь. Где угодно, только не на кухне.
Дана поставила мешок между ног. Пошевелила ручку. Когда та не повернулась, она начала вставлять отвертку в щель между дверью и рамой, прямо напротив ручки.
Она расширила щель. Откололись деревянные щепки. Она продолжила ковырять и тыкать. Наконец язычок замка скользнул назад, и она осторожно открыла дверь.
Подняв мешок, она вошла в кухню. Шум непогоды стал слабее, когда она прикрыла за собой дверь. Вместе с ним исчез и свежий воздух. Внутри стоял тяжелый, неприятный запах.
Она слушала, не шевелясь. С ее пончо на пол капала вода, больше ничего.
Роланд этого не услышит.
Его явно не было на кухне. Дождь, барабанящий по крыше, создавал достаточно ровный шум, чтобы перекрыть любой звук, который могла произвести Дана.
До тех пор, пока она была осторожна.
Очень медленно она стянула через голову пончо. Его пластиковый материал издавал тихие шуршащие звуки. Она опустила его на пол.
Прислушалась.
Балансируя попеременно на одной из ног, она сняла туфли и носки.
Она осознала, что скрипит зубами и дрожит.
От возбуждения, не от страха.
Бедный Роланд, у него случится сердечный приступ.
Не было бы жаль.
Дана расстегнула пояс джинсов и молнию. Просунув большие пальцы под резинку трусиков, она одновременно потянула с себя оба предмета одежды и вышла из них. Затем стянула с себя толстовку.
Она сделала глубокий, трепетный вздох.
Это то, что тебе понравится, Роланд, старина. Если ты хотел видеть тело, ты его увидишь. Причем вживую, а не на каких-то траханых снимках.
Надеюсь, тебе понравится.
Присев на корточки, Дана развернула мешок. Зачерпнула пригоршню муки. Та казалось, светилась. Она просыпала порошок на кожу от плеча до плеча. Струйки его просыпались по ее груди. Потирая свою левую руку, она заметила, что ее кожа покрыта гусиной кожей. Она взяла горсть другой рукой, и покрыла ею правую. Затем она зачерпнула обеими руками и распределила ее по груди и животу. Ее соски затвердели. Прикосновение к ним послало тепло в ее тело. Она растирала муку по бедрам, скользя руками, чувствуя, как мурашки бегут по коже сквозь тонкий слой порошка, ощутила скользкую влагу, когда наносила муку между ног. Она снова наполнила мукой руки и покрыла ей ступни, лодыжки и колени.
Затем она выпрямилась. От плеч до ног она стала белой, за исключением нескольких более темных участков, где мука была нанесена тонким слоем от того, что она сидела на корточках. Она достала из мешка еще немного муки, рассыпала его по бедрам, тазобедренным суставам и животу и опустошила руки, размазав остатки муки по груди.
Она снова себя осмотрела.
Какой-то призрак.
Кто знает, будет ли у Роланда стояк или сердечный приступ.
Пол вокруг ее ног был покрыт белым порошком.
Дана потерла руки друг о друга, чтобы избавиться от муки. Они остались белыми. Она потянулась назад и потерла их о ягодицы. Так удалось очистить значительную их часть.
Повернувшись к груде одежды, она согнулась в талии так, чтобы не размазать муку, и вытащила из кармана джинсов вязаную шапочку. Та была темно-синей, но в темноте выглядела черной. Держа шапку подальше от тела, она нащупала отверстия для глаз, которые вырезала в тот день. Отыскав их, она надела шапочку на голову, натянула ее до подбородка и упрятала в нее свисавшие сзади волосы.