Плоть
Шрифт:
Около десяти минут я лежала в непонимании от этого странного поведения короля, потом поднялась, оделась, спустилась вниз и зашла на кухню, где мистер Браунг что-то готовил у плиты.
– Доброе утро, - произнес мужчина, не оборачиваясь.
На сковородке что-то скворчало, а кухню наполнял приятный запах жареного бекона.
– Доброе, - ответила я.
– Можете, отвезти меня домой.
– А завтрак?
– взглянул он на меня, полуобернулся.
– Извините, но у меня сегодня запланирована встреча, а мне еще нужно
– Я все же настаиваю, чтобы вы позавтракали, - ответил мужчина и отставил сковороду с печи на стол.
Раздраженно закатив глаза я все же позавтракала и выпила чаю, и все это в молчаливо-давящей обстановке и под внимательным взглядом мистера Браунга. Только потом меня соизволили, отвезти домой.
Домочадцы, как обычно, встретили меня молчанием и стремительно опустившимися под ноги взглядами. Только тетушка Стелла произнесла:
– Я уже начала беспокоиться за тебя.
– Не стоило, - ответила я, а потом вспомнила приказ короля о том, что отныне я буду проводить с ним время до утра.
Хорошо, что наши слуги были натренированы и слухи не распускают, хотя о нашем роде молва недобрая ходит уже давно, но подливать масло в огонь - нелучшая идея.
***
Король Валирии, как и сказал, появился на следующий день после обеда. Мы - я и Нэд - как раз подсчитывали, сколько понадобится роз для присланных нам набросков будущего платья королевы.
– Ваше Величество, - приседая в реверансе, произнесла я.
Южанин поклонился и собрался, как обычно, покинуть нас, но король вдруг произнес:
– Агерос такаре.
Это, точно, был алгон, только произношения у Вларда была иное, чем у южанина.
Нэд с удивление глянул на короля и ответил:
– Игриас такка.
– Тарка сатэр?
– Саатэр терра, - ответил Нэд, отчего Влард удивленно хмыкнул.
– Таарка саатэр?
– Сатэр уэт, - с усмешкой ответил король.
– Тарка акарес?
– Иишээр акаарис Нэд ту Валирии, - в его голосе проскользнуло легкое раздражение.
– Тар кэшар?
– Охо!
– резко ответил Нэд, и его лицо исказилось в гримасе злости.
Король лишь издевательски хмыкнул и произнес:
– Ата ишэра. Иулше?
Нэд кинул на меня быстрый взгляд, а потом произнес через зубы:
– Аул, - и вдруг хмуро спросил: - Таар атра шеекен?
Влард вновь издевательски усмехнулся и резко ответил:
– Тарк еншеал!
– После чего кивнул на дверь и сказал уже на валирийском: - Оставь нас.
Как только за Нэдом закрылась дверь, я недовольно спросила:
– Зачем вы устроили моему секретарю допрос?
Влард с удивление на меня глянул и спросил:
– Ты поняла, о чем мы говорили?
– Некоторое, поняла, - созналась я.
– Нэд обучал меня " шаарс терра".
Признаться, я поняла начало и то - по ответам южанина, так как в последнее время мне
– Да?
– приятно удивился король и с насмешкой спросил на алгоне: - Тарка таорар акарес?
Так "тарка акарес" - это "твое имя", но что значит "таорар"? Может это форма обращения для женщины? Ладно, ответим так:
– Иишээр таорар акаарис Анжей.
Влард весело рассмеялся, а потом заявил:
– Даже если откинуть то, что ты совместила два наречия - ответ неправильный. У тебя нет истинного имени.
Так вот о чем он спросил! Черт! Как я могла сглупить и выставить себя на посмешище, я ведь помню, что Нэд мне говорил, что с именами у них огромная волокита, особенно, с истинными именами.
– Да, я сглупила, - покаянно признаюсь.
– Он тебе рассказал про имена?
– Да.
– Но свое истинное имя тебе не открыл?
– Да я и обычное не знаю. "Нэдом" - я его сама назвала.
– Я так и думал, - с ухмылкой ответил король.
– Поэтому и спросил: не кэшар ли он?
Влард посмотрел на меня серьезным взглядом и спросил угрюмо:
– Ты знаешь о его понятии?
– Мне Нэд рассказал, - ответила я и, опустив взгляд, добавила: - Я спросила, после того, как ты меня так назвал.
Король тут же быстро подошел ко мне, прижал к себе, поцеловал, а потом тихо произнес:
– Прости меня за то. Тогда я был в гневе и не сдержался. Я не хотел тебя обидеть и кэшар тебя не считаю.
"Хотя по их понятиям я именно ей и являюсь" - пронеслось в голове.
– Пошли, покажешь мне свой розарий, - явно пытаясь съехать с темы, произнес король и поцеловал еще раз.
– Пойдемте, - согласилась я и отстранилась.
Мы вышли из комнаты, потом из дома и направились к теплицам.
***
Я сжала зубы и попыталась отвлечься, но боль - эта не та вещь, от которой так легко можно отгородиться. Особенно, если эта боль ломает что-то в тебе. Что-то неощутимое, но очень важное.
Когда-то я находила в этой боли удовольствие, но теперь была только она, потому что я уже познала настоящие наслаждения от соития, и теперь понимала, что раньше я лишь обманывала себя, уговаривала и заставляла верить в то, что в боли можно познать усладу. На самом деле боль - это лишь боль, в ней нет ничего сладкого. Она как гнилой фрукт, который я ела с обманчивой мыслью, что он вкусный. Но теперь, когда попробовала сочный плод наслаждения, я не могла больше обманывать себя. Да и, признаться, не хотела.