Плот
Шрифт:
Шин фыркнула.
– Смотри, какой специалист нашелся.
Костяшник ухмыльнулся.
– Наконец-то ты оценила мои способности, дорогая.
– Он постучал по своей голове.
– Послушай. Здесь больше знаний об орбитах, чем на всей существующей в Туманности бумаге.
– Чушь, - отрезала Шин.
– Да? А твой дружок Рис так не считает, правда?
– Квид взвесил копье в руке. Шин следила за костяным наконечником.
– Но зато, - продолжал Квид, - Рис видел, что мы можем делать с этими штуками...
Внезапно он повернулся лицом к звездному
Квид вздохнул.
– Не слишком точно, но все же...
– Он подмигнул.
– Не так уж плохо для первой попытки, а?
– Костяшник ткнул Грая в отвислый живот.
– Вот что я называю небесной механикой! И все в голове старого Квида. Поразительно, да? Потому-то вам и нужны Костяшники. А теперь Квиду не помешало бы выпить. Увидимся позже, дорогая...
И Костяшник проследовал мимо них в бар Квотермастера.
Горд откинул редеющие светлые волосы и сильно стукнул по столу.
– Это невозможно! Я знаю, что говорю, черт побери.
Джаен буквально нависла над маленьким инженером.
– А я говорю, что ты не прав!
– Девочка, у меня гораздо больше опыта, чем ты когда-либо...
– Опыт?
– Джаен рассмеялась.
– Твой опыт у Костяшников размягчил тебе мозги.
Горд встал.
– Послушай, ты...
– Довольно, довольно.
– Холлербах устало положил свои пятнистые от старости руки на крышку стола.
Джаен вскипела.
– Но он не желает слушать.
– Джаен, замолкни.
– Но... а, к черту, - девушка в сердцах махнула рукой и отвернулась.
Холлербах обежал глазами холодные, совершенные линии Обсерватории. На полу в беспорядке валялись таблицы и развернутые диаграммы. Ученые рассматривали варианты орбитальных траекторий, модели грандиозных защитных куполов, которые нужно было построить вокруг Плота, таблицы, описывающие скорость потребления пищи и кислорода при различных режимах. В комнате стоял гул от торопливых и нескончаемых дискуссий Холлербах с сожалением вспомнил, как спокойно было здесь, когда он впервые присоединился к великому классу Ученых. В те дни небо кое-где еще было голубым, и казалось, что для занятия наукой времени у него сколько угодно...
"По крайней мере, - подумал старый Ученый, - эта лихорадочная деятельность ведется в нужном направлении и, кажется, должна принести плоды. По сухим таблицам и графикам можно представить себе, как переделанный Плот смещается на рискованную траекторию вокруг Ядра. Эти трезвые Ученые и их помощники разработали самый честолюбивый проект, когда-либо задуманный человеком со времени постройки самого Плота".
И вот теперь явился Горд со своими каракулями... и со своими обескураживающими новостями. Холлербах
Холлербах облегченно вздохнул. Сейчас следует во всем полагаться на Деккера.
– Пожалуйста, инженер, давайте еще раз, - сказал он Горду.
– И теперь, Джаен, постарайся вести себя разумно. Ладно? Взаимные оскорбления ничему не помогут.
Вся багровая, Джаен сердито посмотрела на него.
– Ученый, я... был... главным инженером Пояса, - начал Горд.
– Я достаточно хорошо знаю поведение металлов в экстремальных условиях. Я видел, как они текли, словно пластмасса, становились хрупкими, как гнилое дерево...
– Никто не сомневается в ваших достоинствах, Горд, - сказал Холлербах, не в силах скрыть раздражения.
– Переходите к сути.
Горд постучал пальцами по своим записям.
– Я рассмотрел приливные напряжения, которым подвергнется Плот при сближении с Ядром. А также подсчитал скорость, которую должен иметь Плот для выхода из Туманности. И могу сказать вам, Холлербах: у вас нет никакой надежды. Все тут, вы можете проверить...
– Проверим, проверим, - махнул рукой Холлербах.
– Объясните на словах.
– Сначала о приливных силах. Ученый! Напряжения, которые разовьются в металле, разорвут Плот на куски задолго до приближения к Ядру. И все эти причудливые сооружения, которые ваши умники собираются возвести на палубе, просто-напросто сметет, как спичечные коробки.
– Горд, я не могу с этим согласиться, - взорвалась Джаен.
– Когда мы будем перестраивать Плот, то по ходу дела укрепим некоторые секции. Не сомневайся, наши предложения выдержат самую жестокую критику...
Горд смотрел на нее и молчал.
– Проверишь его расчеты, Джаен, - прервал девушку Холлербах. Продолжайте, инженер.
– Кроме того, вы не учли сопротивления воздуха. При такой скорости, в условиях самой большой плотности воздуха в Туманности, любые выступающие части Плота просто сгорят, как метеоры. Вы устроите только эффектный фейерверк, и больше ничего. Послушайте, мне жаль, что это звучит столь обескураживающе, но ваш план просто нереален. Это физические законы...
Деккер наклонился вперед.
– Рудокоп, - мягко сказал он, - если ты говоришь правду, тогда мы, вероятно, обречены на медленное вымирание в этом вонючем месте. Однако, если я способен правильно судить о людях, подобная перспектива не слишком тебя расстраивает. У тебя есть другое предложение?
На лице Горда медленно появилась улыбка.
– Ну что ж, так получилось...
Холлербах откинулся на спинку кресла.
– Какого черта вы не с того начали?
Улыбка Горда стала еще шире.
– Если бы вы удосужились спросить...
Деккер хлопнул ладонью по столу.
– Хватит словесных игр, - тихо сказал он.
– Продолжай, рудокоп.
Улыбка Горда тут же исчезла, в глазах мелькнул страх, и Холлербах вспомнил, как много пережил этот безобидный маленький человек.