Плозия
Шрифт:
«Почему стол не стоит под окном?» – вдруг задумался я, но вскоре вспомнил, что именно его я как-то швырнул в это самое окно. «Возможно, его отодвинули, чтобы не наводить меня на мысль о повторной попытке, хотя, кто его знает», – подумал я об этом достаточно быстро, двигаясь достаточно медленно, чтобы завершить внутренний монолог как раз к моменту моего сближения с окном в этом достаточно маленьком помещении.
Я посмотрел в окно, за ним, левитируя на высоте трех этажей, был Вергилий. Увидев меня, он засмеялся, от смеха схватился за живот, согнулся пополам и начал вертеться в воздухе. Смех его был беззвучным, что пугало еще больше.
Глава 15.
Наутро после почти бессонной ночи я чувствовал себя, как, вероятно, себя чувствует подсудимый перед днем оглашения приговора. Каждое новое свидетельство о неумолимо приближающемся сеансе, на котором все должно было выясниться, нервировало и пугало меня. Я не мог понять, отчего так себя чувствовал, но ничего не мог с собой поделать.
Вот медсестра с подносом вошла в палату с фальшивой улыбкой и стандартным приветствием – пожеланием доброго утра. Вот я уже собрался из палаты, одетый в новую пижаму и халат: да-да, сегодня принесли новый комплект!
Вот я вышел в коридор, с одной стороны заканчивающийся общей комнатой, а с другой – никогда не заканчивающийся. Вот общая комната с душевнобольными самых разных мастей: кто-то ходит вокруг колонны, держась за нее одной рукой, кто-то апатично сидит в углу. И разве не так выглядит любое учреждение? Будь то школа, офис или общественный транспорт. Весь мир – огромный желтый дом.
Я прошел через общую комнату, не фокусируя взгляда ни на одном из моих товарищей по несчастью, поскольку, наверное, не считал их таковыми. Они были не более чем мебелью, закономерной, никак со мной не связанной частью окружающей действительности, а я был таким для них, и меня это не волновало.
Когда я пересек общую комнату, вышел в коридор, который вел к столовой, душевым и кабинетам докторов. Я знал, какая именно дверь была мне нужна, и шел туда уже практически на автопилоте. Я мог бы дойти туда с закрытыми глазами. Пока шел, почему-то подумал, что не удивился бы, увидев в кабинете своего лечащего врача электрический стул, на который мне сказали бы сесть. Как оказалось, я почти не ошибся.
Деликатно постучавшись в дверь Мисс В, я услышал «войдите» и открыл ее. В кабинете меня ждали леди-доктор и главврач.
– Прошу, молодой человек, – добродушно произнес главврач, подходя ко мне, разве что не протягивая руки для рукопожатия. Я чувствовал себя, как на какой-то важной бизнес-встрече. Он опустил руку мне на лопатку и легким толчком как бы помог пройти к дивану, куда я обычно садился.
Мой лечащий врач уже сидела в кресле напротив, скрестив ноги, на ней были элегантные полупрозрачные колготки, черная юбка и белая блузка под врачебным халатом, не сильно отличавшимся от того, что был на главвраче. Последний, в свою очередь, расположился
– Итак, как спалось этой ночью? – спросила Мисс В.
– Нормально, – солгал я.
– Вы готовы?
– А это имеет значение? – произнес я с чувством тотальной безысходности.
Леди-доктор переглянулась с главврачом, и боковым зрением я заметил, что он кивнул. Впервые за долгое время, а возможно, что и впервые в жизни, я ощущал, что полностью нахожусь во власти какого-то Рока или даже какой-то реальности, меня словно пристегнули на аттракционе и лишили возможности сойти с него. Никогда прежде, даже в минуты абсолютной потерянности, я не чувствовал такого бессилия.
Атмосфера в кабинете вновь невзначай поменялась, своими разноцветными глазами дева-целитель снова посмотрела мне в душу и улыбнулась своей очаровательно-ядовитой улыбкой, она что-то говорила или просто артикулировала какие-то слова беззвучно, а затем ее голос приобрел оттенки не ее голоса, но голоса кого-то другого. Фразы, которые она стала произносить, половину из которых я просто не воспринимал, принадлежали не ей, а кому-то еще. Кому-то из моего прошлого, кому-то из моей жизни, жизни за пределами клиники, о которой я успел позабыть.
– Подайте, – вдруг сказала она. И я обнаружил себя в подземном переходе возле скрюченной бабушки, опершейся о стену с протянутой рукой. Как и в прошлый раз, чисто механически, будто не управляя собой, а находясь внутри кино о себе, я почувствовал, как полез в карман и извлек оттуда мелочь, которую высыпал в протянутую руку просительницы:
– Благослови вас Господь, – сказала бабушка тихим старческим голосом божьего одуванчика.
Я пошел дальше и поднялся из перехода наружу: оживленный трафик, снующие туда-сюда толпы. Очевидно, был час-пик. Разгар рабочего утра, когда все стремятся на работу или по каким-то там еще повседневным делам и заботам. Я осмотрелся, скорее всего, ориентируясь в пространстве, и, выбрав нужное направление, уверенно зашагал на северо-запад, если я, конечно, правильно умел определять части света.
Снова вполне конкретная мысль возникла перед мысленным взором: «я должен спешить». Куда – этого я не знал. Пока я шел по улице, почувствовал, как в кармане вибрирует телефон. На ходу я достал его и увидел, что пришло сообщение следующего содержания: «Где тебя, черт возьми, носит?!».
«Скоро буду», – наспех напечатал я одной рукой и нажал «отправить». После того, как убрал телефон обратно в карман, действительно ускорил темп, продираясь сквозь толпу прохожих. И вот я был уже у нужного дома и набирал номер квартиры: «42». Как и в прошлый раз, ответил женский голос, до боли знакомый голос:
– Да?
– Это я, – ответил я и услышал характерный сигнал открывающегося электронно-магнитного замка.
Когда я поднялся на нужный этаж и подошел к нужной квартире, дверь мне открыла Она, абсолютно голая. Увидев это, я оторопел и залился краской, в эту секунду моя реакция как вспоминающего полностью соответствовала реакции меня-проживающего.
Ее это развеселило, она засмеялась и пригласила меня зайти. Нерешительно я прошел за ней в квартиру. Когда я закрыл за собой дверь, она спросила: