Плут
Шрифт:
Положив в постель сопящую черноволосую красотку, укрыл её. Мне не сложно, а она себе, как и любая женщина, напридумывает всякого такого, романтического. А затем отправился-таки в туалет, куда собственно и брёл как только проснулся, пока не обнаружил у себя под дверью нежданный «подарочек».
****
Обеденное время в трапезной Академии.
— Это он? — встрепенулась одна из двух девушек, которые с аппетитом сейчас обедали за одним из столиков на шестерых, но сервированном лишь для них двоих. — Ой, какой симпатичный…
— Деревянная нога, — пожав плечами, проводила взглядом своих изумрудных глаз проковылявшего неподалёку студента Плута другая девушка с длинными тёмно-зелёными прямыми волосами.
— Да как он победил-то?!! — округлив свои, орехового цвета глаза, возмущённо пропищала первая, обладательница объёмной прически замысловато собранных алых волос.
— Стыдно, — отправив в рот кусочек Пикардинского лосося, не преминув мокнуть его в Лужанский терпкий соус, саркастично дала оценку вчерашним успехам упомянутого студента вторая.
— Почему? — замерла первая с недонесённой ко рту вилкой для морепродуктов с наколотым кусочком Белийского гада.
— Сначала Толстопряжский обделался, да так, что лучше бы самоубился — всё меньше бы ущерба роду нанёс, — отпив миримбового сока и промокнув губы, продолжила зеленоволосая. — А затем он Разнобельскую… эм, я даже не знаю как и назвать ЭТО. Пожалуй, поборол. Мда, я под конец даже верхнюю пуговку расстегнула и невольно задумывалась, что и сама не прочь ТАК проиграть. Ясное дело, без тех последствий, коим Крепкотыльская подвергла бедняжку Таниз.
— Стыдно не стыдно, но он же победил! — безапелляционно заявила алокудрая, от чего её подкрученные локоны, что обрамляли красивое личико выбиваясь из затейливой пышной причёски сколотых на макушке волос, забавно спружинили, когда девушка подалась вперёд стиснув кулачки, в одном из которых воинственно зажимала вилку с Белийским деликатесом.
— Победил, кто ж спорит, — пожала плечами вторая, от чего по ним, словно потоки водопада, блестящими струями рассыпались её, цвета густых сочных трав, гладкие волосы.
— Да ещё и будучи в заведомо худших условиях! — не унималась первая, похоже возведя в достоинство недостатки так впечатлившего её экзотического юноши. — Я почти уверена, что его увечье было получено в страшных боях, где он непременно защищал даму своего сердца! Ведь не зря же они с якобы сестрой бежали из Королевства. Ах, это же настоящая любовь. Наверняка запретная!
— Нет, — размеренно пережёвывая изумительно сегодня приготовленную гордость Пикардина, чуть прикрыв веки возразила обладательница изумрудных очей своей довольно непоследовательной и порой самой себе противоречащей собеседнице. — На Милиз он смотрит как на пустое место, когда как остальных девушек, ВСЕХ, прям ощупывает и изучат своими бесстыжими, наглыми и бесцеремонными… но Магия меня удержи, какими же пронизывающими, словно безжалостные стальные клинки, глазами(облизнувшись).
— Ого! Да ты у нас та ещё проказница, Коко. Давненько ты так не пылала интересом к самцам, эдак, глядишь, и меня(наигранно насупившись) совсем позабудешь.
— Вокруг него крутится Жаропышская, — как-то неопределённо вздохнув, продолжила планомерно расправляться с рыбкой малоэмоциональная зеленоволоска, — А ты же знаешь, что наши роды в союзе, пусть и с тёткой нынешней маркизы пока неясно. Но всё равно, я не могу никоим образом обострять отношения внутри клана. Дом Жаричей превыше все…
— Избавь меня от ваших лозунгов, Коко, — закатив очи и с нотками раздражения капризно потребовала алокудрая, но очень быстро вернула себе озорной тон, так как жизнь прекрасна а любимые морепродукты сегодня чудо как хороши. — Давай(ням-ням) я сама его отобью, а потом(чавк-чавк) мы его вместе и… О, смотри, Разнобельская появилась. В ошейнике уже, надо же. Интересно, Плут её уже или ещё не укротил свою новую зверушку с коготками?
— Ещё какими. Видела бы ты, как она сопротивлялась вчера. Едва зубами в горло ему не вцепилась, — отложив приборы, как-то странно поёрзалала на стуле обладательница изумрудных глаз и явно необычных фантазий. А затем непонятно подытожила. — Дурочка. А вот Крепкотыльская — сука!
— Тссс! Ты что, Коко? — испуганно заозиралась аловолосая. — Ну ты и нашла место для столь громких заявлений об очевидном. Кто мы, а кто Орден. Нашему Клубу Рукоделия не тягаться с ними. А до начала турниров ещё целый месяц. Хотя опять всех самых перспективных эти кровососы себе заберут(вздохнув).
— Ничего, наберём кого-нибудь. В этом году полегче должно быть. Опыт, как-никак! — говорила она, не отрывая взгляда от вошедшей и замершей на входе в зал девушки с убранными в строгую причёску чёрными волосами, как и все в трапезной, облачённой в тёмно-бордовую повседневную форму Академии, состоящую из однобортного кителя со стоячим воротником, где золотой шифровкой указывался курс, и в конкретном случае того же цвета брюк с черными туфлями, пусть и у большинства всё же были бриджи с сапогами. На поясе, как и у многих, висел типичный для этого мира меч. Особенностью красавицы было наличие на шее некоего подобия горжета на цепочке, который здесь именовали «ошейником».
— Ой, смотри, это ж Долголобский. Он, кажется, не раз к Таниз подкатывал, но только наша девочка такая ещё девочка. Стой, Коко! — удержала аловолосая за руку свою зеленоволосую подругу, когда та намеревалась вмешаться в творящееся по её мнению безобразие. — У неё теперь есть хозяин, вот пусть и заботится о питомце. Всё как в Студуставе, Коко, я напомню тебе: зверушка бесправна, пока не одержит победу над своим хозяином. Бесправна от слова совсем, а её защита от других лишь на усмотрение хозяина, поэтому не нужно на меня так зыркать, дорогая.