Плутония(изд.1981)
Шрифт:
Пассажиры столпились у борта, рассматривая быстро приближавшееся красивое судно.
– Что такое? Это не русский крейсер, он называется «Фердинанд», и название написано латинскими буквами! – воскликнул капитан, наблюдавший в подзорную трубу.
– Какое же право он имеет останавливать русское судно в русских водах? – удивился Каштанов.
– Какой национальности этот «Фердинанд»? Германский, вероятно?
– Сейчас узнаем! – ответил капитан, просматривавший карманный морской календарь.
– Нашел! «Фердинанд» – крейсер австро-венгерского
В это время крейсер совсем приблизился, замедлил ход и остановился в кабельтове от «Полярной звезды», с него тотчас же спустили шлюпку, и можно было видеть, как человек двадцать матросов, вооруженных ружьями, и два офицера сошли по трапу. Шлюпка направилась к «Полярной звезде», пассажиры которой, капитан и вся команда столпились у борта в полном недоумении. Но для приема непрошеных гостей пришлось волей-неволей спустить трап.
На палубу поднялись оба офицера и десять матросов.
– Это русский судно? – спросил старший из гостей, поднося правую руку к козырьку фуражки.
– Русское. Яхта «Полярная звезда», частная собственность, – ответил Труханов.
– Ви сам капитан?
– Нет, я владелец судна.
– Торговий судно или китобой?
– Ни то, ни другое. «Полярная звезда» везет научную экспедицию из плавания по Ледовитому океану. Но я хотел бы знать, на каком основании вы останавливаете русское судно в русских водах и подвергаете нас допросу?
– На основании военно-морской прав и военной положений.
– Что такое? Какое военное положение? В чем дело? – посыпались вопросы встревоженных донельзя пассажиров.
Офицер улыбнулся:
– Ви ничего не знайте? Ви давно плавайт на Ледовитый океан?
– С весны прошлого года.
– Diese Russen sind wie vom Himmel gefallen! (Эти русские словно с неба свалились!) – обратился австриец к своему товарищу, который, видимо, плохо понимал по-русски, а теперь тоже улыбнулся и ответил:
– Sie wissen gar nichts von Kriege! (Они ничего не знают о войне!)
Затем старший продолжал:
– Так я вам объявляйт, что Австро-Венгерская империя и Германская империя уже целый год ведут война с Россией, и ми, крейсер императорски флот «Фердинанд», будем взять ваш судно как военный приз. Понимайт?
– Но моя яхта не военное судно, а научное, мирное. Частные суда не конфискуются.
– Мирный судно? А это что такое? – Австриец указал на маленькую пушку на носу, служившую для салютов и сигналов. – Это орудий!
Труханов только улыбнулся.
– Всякий мирный судно, – продолжал австриец, – можно вооружайт, привозить десант, военний груз, военний почта. Мирный судно нужно забирайт, нишего не поделайт!
– Нельзя ли мне переговорить с командиром крейсера?
– А ви немецкий язык говорить, понимайт?
– Нет, но говорю по-французски
– Карашо! Поедем крейсер.
Офицер сказал что-то вполголоса своему товарищу и затем спустился с Трухановым в шлюпку, понесшуюся к крейсеру. Второй офицер и вооруженные матросы остались на «Полярной звезде».
Каштанов, хорошо говоривший по-немецки, вступил в беседу с офицером, который охотно отвечал на вопросы и ознакомил пассажиров с главными событиями, приведшими в июле 1914 года к европейской войне. И незаметно прошло время до возвращения Труханова. Последний прибыл с двумя офицерами и еще несколькими невооруженными матросами.
– Нам предстоит высадка на берег Камчатки, – заявил он. – Пойдем в каюты укладываться, пока «Полярную звезду» поведут под конвоем к берегу. Ее конфискуют, безусловно, со всем грузом.
В каюте без присутствия австрийцев, которые остались распоряжаться на палубе, Труханов рассказал следующее:
– Командир крейсера объявил мне то же, что и этот офицер. Сначала он, посовещавшись со своими помощниками, хотел нас увезти в качестве пленных. Я ведь прекрасно говорю и понимаю по-немецки, – пояснил Труханов, – но нарочно скрыл это, чтобы узнать, о чем они будут говорить между собой по поводу своих намерений. И вот я узнал, что у них мало провианта и они рассчитывают поживиться нашими запасами. Поэтому лишние рты в виде пленных им не нужны. Хотя один из помощников настаивал, что они должны увезти, по крайней мере, всех, кто моложе сорока пяти лет, как военнообязанных, то есть всех, кроме меня, но командир успокоил его тем, что, пока мы доберемся с Камчатки до Москвы, война, наверно, будет кончена разгромом России и Франции.
Итак, – продолжал Труханов, – они решили высадить всех, но позволяют взять с собой только необходимую одежду, немного припасов и принадлежащие каждому деньги, но не экспедиционную кассу. Она и все прочее подлежат конфискации.
– Как, и все коллекции, все результаты экспедиции?! – воскликнул Папочкин с негодованием.
– Да, все безусловно! Дневники мы, конечно, попрячем по карманам, но фотографии, черепа, шкуры, гербарии и так далее придется оставить. Они обещают, что все это в целости и сохранности будет доставлено в Вену и выдано нам по окончании войны.
– Если по дороге туда их не пустит ко дну французская или русская подводная лодка или мина! – возмущенно заметил Боровой.
– Это вполне возможно! – продолжал Труханов. – Тем более что в войну вмешалась Англия…
– Словом, экспедиция ограблена дочиста, как тогда, когда нас обчистили муравьи, – грустно усмехнулся Макшеев.
– Есть некоторая возможность вернуть наше имущество, – сказал Труханов. – Из их намеков я догадался, что у них где-то поблизости есть база, скорее всего на Командорских островах, откуда шел к нам крейсер. Они отведут туда «Полярную звезду». По прибытии во Владивосток мы сообщим это нашим военным судам и базу накроют.