Плутовки
Шрифт:
– Знаю, – кивнула Дайана, – но мы с Фэнси нашли себе мужчин по сердцу, а бедная Синара украдкой плачет.
– А тот человек, по которому она убивается, стоит ее слез? – спросила Фланна.
– Право, мама, не знаю. При дворе его прозвали Уикид-несс. Но я так и не поняла почему, и никто не смог мне объяснить. Он очень красив. Высокий, смуглый, широкоплечий. В нем есть нечто чарующее, но он и пугает меня. Честно говоря, я вряд ли перемолвилась с ним хотя бы словом или слышала, как он говорит. И все же стоило Синаре увидеть его...
Дайана замолчала.
– Завтра мы приедем в твой новый дом, – заметила Фланна. – Ты должна думать только
– О да, мама! Он прекрасен, но совсем не похож на Глен-кирк. Стоит переступить порог, и ты оказываешься в уютном теплом местечке. В нем нет ничего величественного. А садовника зовут Беннет. Чудесный человек, и мы с ним собираемся весной разбить сад трав.
Фланна улыбнулась. Ей удалось отвлечь дочь и вернуть ее мысли в нужное русло, к новому дому и будущему мужу. Пусть Чарли и Барбара заботятся о Синаре. Да и бабушка тоже. Если кто-то и может осуществить мечты Синары, так это Жасмин.
К вечеру следующего дня они прибыли в Роксли. До свадьбы оставалось три дня. Герцог немедленно попросил Жасмин присмотреть за последними приготовлениями. Утром двадцать девятого вдова и ее капеллан, преподобный Проспер Таннер, отправились в маленькую церковь, которая стояла у подножия холма. Небольшое здание едва вмещало семейство и приглашенных гостей, но было чисто вымыто, подметено и сверкало. Алтарь из золотистого дуба с вырезанной на передней части сценой Тайной вечери был накрыт отороченным кружевом и выбеленным полотном. По обе стороны от золотого с серебром распятия стояли серебряные подсвечники. На каждой стороне церкви было по три окна и еще одно – за алтарем. Витражи в них были очень старыми и изображали библейские сюжеты.
– Удивительно, что все это не уничтожили во времена Республики, – заметила Жасмин.
Преподобный Таннер согласно кивнул:
– Настоящее чудо. Иногда Господь позволяет нам увидеть чудеса, миледи.
– Не сочтите за оскорбление, но это не совсем так, – сказал чей-то голос. Послышались шаркающие шаги, и перед ними появился незнакомый мужчина. – Когда мы узнали, что круглоголовые вот-вот появятся здесь, – начал он, с трудом кланяясь Жасмин, – поскорее сняли витражи и запрятали по всему поместью. Алтарь сложили в амбар и завалили сеном. Остальное засунули в норы и тайники. Даже скамьи разнесли по коттеджам. Люди Кромвеля подумали, что в церкви давно уже не служат. И поскольку остался один камень и жечь было нечего, они оставили все как есть и ушли восвояси. Я принес цветы для алтаря. У герцога есть небольшая оранжерея. На свадьбе будут красивые букеты, даю слово.
Он еще раз поклонился.
– Спасибо, мастер Беннет, – поблагодарила Жасмин, – но все же я не соглашусь с вами. Преподобный Таннер прав. Часовню спасло чудо. И этим чудом оказались вы и вам подобные, которые так любили семью герцога, что Господь послал вас спасти свой маленький дом от разрушения и поругания грешниками и святотатцами.
– Вижу, девушка пошла в вас, – сердечно заметил Беннет. – У нее всегда готово доброе слово в нужный момент.
Он в третий раз наклонил голову и, отойдя к алтарю, принялся украшать его цветами. Жасмин и священник вышли из церкви и вернулись в замок на холме.
– Надеюсь, вы посоветуете леди Дайане попросить мужа предоставить пусть и скромный кров какому-нибудь
Жасмин кивнула, ничуть не сомневаясь, что священник имел в виду какого-то своего родственника. Что же, она потолкует с Дайаной. Семейство должно иметь священника, тем более что местность уединенная и до города или даже большого поселка так далеко!
Она оставила священника и поспешила на кухню посмотреть, не нужно ли что добавить в последнюю минуту. Однако оказалось, что все в порядке и дела идут полным ходом. Жасмин поняла, что больше от нее ничего не требуется. Церковь приведена в порядок, цветов и еды довольно, приданое и подвенечный наряд невесты сшиты, гости устроены. Остается только ждать последнего дня года.
И этот день пришел, солнечный, сухой и холодный. Жасмин поднялась рано и поспешила в покои Дайаны, где Молли уже одевала невесту в подвенечное платье из белого с сероватым оттенком бархата, с низким вырезом и широким кружевным воротником того же оттенка! что и наряд. В разрезах рукавов, украшенных бантиками, расшитыми речным жемчугом, проглядывал кремовый атлас. От локтя до запястий свисал каскад тонких кружев. Покрой был совсем простой, только воротник скреплялся небольшой бриллиантовой брошью-сердечком: подарок жениха к свадьбе. Юбка падала изящными складками и заканчивалась сзади небольшим шлейфом.
На рассвете Дайана вымылась и сейчас сидела перед туалетным столиком. Пока Молли расчесывала ее длинные волосы, которые по старому обычаю распускались по плечам, как символ невинности, кузины принесли ей маленькую бутоньерку из сухого белого вереска и лаванды, в центре которых красовалась живая пунцовая роза.
– Герцог срезал ее собственноручно, – сообщила Фэнси. – Кровь Христова, клянусь, он настоящий романтик!
Сегодня она и Синара надели платья из гранатово-красного бархата, такого же фасона, как у невесты. Часы на каминной полке пробили десять раз.
– Пора, – объявила Жасмин. – Синара, Фэнси, идите за мной. Молли, бери плащ хозяйки и помоги ей сесть в карету. Поедешь вместе с ней. Для тебя найдется место в церкви.
Свадебные экипажи медленно спустились с холма. По обочинам дороги выстроились арендаторы, слуги и работники поместья. Все терпеливо ждали, когда герцог и новая герцогиня станут возвращаться из церкви пешком. Тогда они увидят господ во всей их роскоши.
Они добрались до церкви, и Патрик Лесли, величественный в своем зеленом клетчатом килте, высадил дочь из кареты. Его мать и жена направились в церковь, пока Синара и Фэнси разглаживали воображаемые морщинки на платье невесты. И вдруг из-за двери раздались пронзительные звуки волынки!
Дайана взглянула на отца полными слез глазами.
– О, папа! – тихо воскликнула она.
– Неужели ты вообразила, будто я позволю своей старшей и любимейшей девочке выйти замуж без подобающих Лесли почестей? – улыбнулся он, смахивая с ее щеки слезу. – Ну-ну, дорогая, нет повода плакать, когда венчаешься с хорошим человеком. А в будущем году к этому времени я надеюсь качать на коленях своего первого внука.
Они вошли в церковь. Синара и Фэнси шагали впереди, пока герцог Гленкирк вел дочь к алтарю, где ожидали герцог Роксли и его брат. Жених выстулил вперед, но Дайана, взглянув в темно-синие глаза, оттолкнула его и со смешком вытащила вперед Дэмиена Эсмонда. Даже преподобный Таннер позволил себе улыбнуться.