Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира
Шрифт:
Может быть, и Они так? Может, им нравится ютиться поближе – да хоть вон в этом самом лесу за забором? Ждут своего шанса, таращатся оттуда на паб, названный их именем, любуются на крикет на лужайке, на поезда? Ждут. Вдруг им что-нибудь перепадет…
Нет, безумие какое-то.
Джек стоял, борясь с собой, когда вдруг заметил, что Сьюзи молчит.
– Нет сети, – безжизненным голосом сказала она, и через мгновение: – Ты куда собрался?!
А что он мог ей ответить?
Ничего.
Джек кинулся в кухню, распахнул заднюю дверь и выбежал вон. Сзади неслись
Скакать через забор он уже наловчился. За спиной по садовой дорожке топотали мамины босые ноги. Поля распахнулись впереди, как стена сухого белого пламени, в которое он и нырнул – словно отчаявшийся мотылек.
Они были здесь.
Он чувствовал их повсюду – незримых, но внятных, будто какое-то первобытное шестое чувство вдруг включилось у него внутри. Хотя, будем честны, оно включилось уже давно, с самого приезда.
Джек остановился, потом решительно стал проталкиваться сквозь колосья. За каждым снопом угадывался чей-то взгляд. Зеленые глаза… волосы сливаются с белизной поля… Зато когда они дают себя увидеть, от них словно бы исходит свет.
Нет смысла думать, что ты сошел с ума. Джек знал, что все это реально.
Над полями вставал лес, темно-зеленый, испещренный изумрудно-золотыми бликами солнца.
Джек стремительно шагал сквозь тени и свет, зорко глядя во все стороны. Птицы пронзительно кричали, предупреждая; белки скакали над головой. Бессердечные слуги того, что на самом деле рыскало под этим пологом.
Горячий неподвижный воздух словно звенел издевательским смехом. Время от времени Джек звал сестру. Имя звучало как-то пусто и гулко.
Бесполезно… но почему-то так было надо. Тошнотворная тяжесть собиралась где-то в животе. Он отказывался думать о Сьюзи. Бесполезно, нет смысла… но он все-таки должен идти. Интересно, сколько раз с тех пор, как тут вообще поселились люди, кто-то вот так же, как он сейчас, брел по холмам и выкрикивал чье-то имя, зная, что надежды нет…
Солнце клонилось к закату. Он бы сейчас убил за ту взрывчатую колу – естественно, это было Их рук дело… как и молчащие телефоны? Какой-нибудь психоэлектрический эффект типа полтергейста.
Джек остановился. Под ногами были темные древесные корни, мох, папоротники, а дальше, впереди, довольно широкая дорога убегала, озаренная солнцем, в чащу лесов.
Ощущение, что на тебя смотрят и смеются, немного ослабло. Зато под деревом стоял человек, обычный, смертный.
– Слава богу, вот и ты.
– Мистер Зуб, дантист, – в смятении отозвался Джек.
– Спасибо за неизбежный юмор. Давайте попробуем «Алан», если вы, конечно, не против.
– Юмор?.. А, Зуб, – дурацки пробормотал Джек и разразился детским хихиканьем, сам себя за это ненавидя.
После чего согнулся впополам, и его вырвало.
Когда он закончил, Алан Зуб протянул ему неоткрытую бутылку воды. Джек выхлебал ее залпом – это помогло.
– Как вы-то здесь, к черту, оказались? – поинтересовался он.
– Кажется, все у нас ходят этой дорогой. Она зовется Путем Благородных – старая тропа, спрятанная под полями и деревьями, совсем заросшая. Но если знать, куда смотреть, еще можно отыскать следы. Я, знаете
– Так вы знаете… Это, что, правда происходит?
– Да, думаю да. Такое нечасто случается. Это первый раз почти за полвека. А тогда полиция все прочесала. Сказали, простое похищение ребенка, обычное человеческое преступление. Но они ошиблись. Мне рассказала мать: пропал мальчик – двенадцать лет, очень светлые волосы. Они, видите ли, предпочитают тех, кто больше всего с виду похож на них.
– Он… Солдат сказал, это должен быть обмен, сделка.
– Не обязательно. Скорее, определенная разновидность желания. Мать того малыша говорила всем и каждому, что не хотела его, жалеет, что родила, устала от него до смерти, а ей бы другой, нормальной жизни. Забавно, что когда мальчик пропал, полиция ни на мгновение ее не заподозрила. А потом мать нашла себе мужчину с полным карманом денег и быстренько выскочила за него.
Джек поскорее оперся о ближайшее дерево, чтобы мир вокруг перестал кружиться.
Так вот, значит, кто продал Люс – или, если на то пошло, завел себе желание, сумевшее сломать защитную магию камня богини Брид. Майкл. Сьюзи бы ни за что в жизни не пожелала, чтобы ее семья куда-то делась. Она-то была счастлива. Но Майкл придумал ей новый образ, новую личность – женщины, которая ненавидит своих детей и только того и хочет, чтобы ее прежняя жизнь вернулась. И вот эту-то Сьюзи он и бил… и всю дорогу рассказывал им, как они все его достали. Достаточно сильно достали, чтобы встать, и выйти за дверь, и никогда больше не вернуться. Этим желанием он зачеркнул свою судьбу неудачника – и им тоже немного перепало, с краю. А дальше их потащило в ближайшее место, где с них могли взять плату за новую Майклову удачу. Джек помнил, как они трое копались в проспектах риэлторской конторы. Сьюзи и Люс так и вцепились в Брайдстоун, как только его увидели.
– Пошли, – сказал Алан Зуб. – Надо отвести тебя домой. Ты нужен маме.
– То есть искать… надежды нет?
Алан спал с лица. Он и сам-то сейчас выглядел не особенно взрослым.
– Может, и есть… но лучше предоставить все полиции.
– Но вы же сказали…
– Я знаю. Но судя по архивным записям, никто из них так никогда и не вернулся. Даже тел не нашли.
– Если только они не пришли потом сами – много столетий спустя, как Солдат.
Из леса раздался голос. Джек и Алан так и подпрыгнули.
– Пробил час новой луны, – сказал Солдат. – На холм высочайший идемте. Молчанье храните.
Он показался из тени деревьев – ликом святой и светлый, будто вырезанный на надгробии рыцарь. Время и память изменили его речь, и сам он тоже изменился, представ перед ними могучим, почти неодолимым.
Взбираться на холм оказалось нелегко. Скальные выступы, буки и бузина то и дело заступали дорогу. Все склоны укрывала длинная перепутанная трава. Далеко позади золотое солнце тонуло в пейзаже, унося с собой свет.