Пляска на плахе. Цена клятвы
Шрифт:
Рейнхильда говорила дело, и все же в одном была не права. Альдор печально улыбнулся:
— Что бы ни выбрала леди Ириталь, хаос давно постучался в нашу дверь. И мы уже впустили его – ровно в тот момент, когда закрыли глаза на связь вашего брата с этой женщиной. Если об этом узнают в Миссолене, всем нам несдобровать. Мы и так воюем с рундами на севере, и это отнимает все наши силы. Реши имперские войска вторгнуться…
Альдор уже сейчас осознавал, что очень скоро Грегору Волдхарду, герцогу Хайлигландскому и лорду Эллисдора, станет не до войны с рундами. Рейнхильда понимающе кивнула – развивать тему было незачем.
—
Несколько всадников пролетели по Северному тракту, оставив за спиной обозы и вконец расслабившуюся от усталости пехоту, едва державшую строй после долгого марша. Несмотря на отвратительную погоду, Нижний город ликовал. Людей герцога горячо приветствовали и забрасывали подснежниками — единственными цветами, успевшими проклюнуться припозднившейся весной. Альдор заметил Грегора, гарцевавшего на площади перед ратушей. По доспехам герцога монотонно долбил холодный дождь, коротко стриженые русые волосы вымокли и прилипли ко лбу, но Грегор, казалось, не замечал этого неудобства. Украшенные лазурными вставками латы тускло блестели, покрывшись мелкими каплями.
Горожане кланялись лорду и возносили хвалу Хранителю. А затем, как это часто бывало с молодым герцогом, тот резко развернул коня и пустился в галоп, направляясь к воротам замка.
— Леди Рейнхильда… — обратился Альдор и тут же замолчал — любимая сестра герцога уже торопливо спускалась во двор.
Адьдор вздохнул и поплелся следом, стараясь не поскользнуться на мокрых каменных плитах. Тяжелая капля плюхнулась прямо ему на нос, и он раздраженно смахнул влагу ладонью.
Хайлигландцы беспокоились лишь о реакции малахольной девицы-посла, но мало кто принимал во внимание, что и сам Грегор Волдхард способен подкинуть политикам пару неприятных сюрпризов.
***
Замок никак не удавалось прогреть. Слуги денно и нощно топили печи и камины в господском доме, таскали горячие камни, сушили мокрую одежду и сбивались с ног в попытках создать уют, но их усилия были тщетны.
Грегор, кутаясь в подбитую мехом накидку, медленно поднимался по боковой лестнице – могучая фигура молодого герцога едва протискивалась в узкий проем. Следом шел Альдор, пряча окоченевшие руки в карманы. Он невыносимо страдал от холода и завистливо глядел вниз на огоньки пламени, задорно плясавшие в огромной пасти камина. За тремя рядами длинных столов уже вовсю праздновали.
Веселились везде. Гулял Нижний город, пировал и Верхний. Внутренний двор замка гремел от нестройного хора солдатских песен и хохота. Из подвалов выкатывались бочки с элем. На вертелах, распространяя дивный аромат, жарились поросячьи туши. Слуги водружали на столы пироги, караваи, разносолы и подносы с печеной дичью. В главном зале разошлись не на шутку — отсутствия самого триумфатора уже никто не замечал.
Поднявшись на балкон, Грегор хмуро взирал на царившее внизу веселье. Альдор молча остановился рядом, не смея заговорить первым.
— Сегодня ничего не предпринимай, — прервал длительное молчание герцог. — Пусть народ повеселится вдоволь. Завтра перед утренней службой объявим траур. И начни готовиться к моему отъезду.
— Когда ты планируешь отбыть?
— Завтра же. — Альдор удивленно взглянул на герцога. Грегор был мрачен, как осенняя ночь. — Мне нужно явиться в Миссолен как можно скорее – таков приказ
— Понимаю.
— Оставляю замок на вас с Рейнхильдой. Она молодец, но ты здорово ей поможешь. Кроме того, вскоре ей тоже придется уехать, поэтому в мое отсутствие за главного будешь ты, — добавил Грегор. — Надеюсь, ты не сильно расстроишься, если я не приглашу тебя в столицу.
— Говорят, Миссолен — прекраснейший город империи, и я бы хотел однажды увидеть его своими глазами.
Грегор тяжело вздохнул и отвернулся.
— Мне кажется, ты бы прекрасно вписался в столичное общество, — он намекал на внешность друга, воплотившую в себе гораздо больше южных черт, чем следовало: невысокий рост, слишком изящное для хайлигландца телосложение, миндалевидные карие глаза и столь редкие в этих краях каштановые волосы. — Ты всегда был…другим. Здесь тебя до самой смерти будут считать чужаком из какого-то Граувера. Однако, возможно, именно благодаря этому ты смог бы расположить к себе миссоленскую знать. Не нуждайся я в тебе здесь, сделал бы представителем Хайлигланда при дворе.
— Если ты прикажешь, я исполню и это. В конце концов, терять мне нечего.
Альдор не был близок с семьей. Будучи третьим сыном, сенешаль носил титул барона исключительно из традиционной учтивости. На самом же деле за душой Альдор ден Граувер не имел ничего, кроме дарованной герцогом должности. В определенной степени ему повезло: обычно третьих сыновей отдавали во служение церкви, но Альдору удалось вырваться из лап Ордена. Не без помощи Грегора, о чем сенешаль ни на миг не забывал.
— Что с траурными церемониями? — барон отмахнулся от мрачных воспоминаний и вернулся к разговору. — Пустая формальность, но для народа важно.
— Я хочу, чтобы этим занялись Ириталь и Рейнхильда. Я попрошу их помочь тебе. — Барон кивнул в знак согласия. — Мы все обсудили?
Альдор сделал паузу и огляделся по сторонам. Убедившись в отсутствии свидетелей, он приблизился к герцогу:
— Я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент, но…
— Что? Говори уже.
— Вы с Ириталь… Будьте бдительны. Становится сложно не давать слухам распространяться, — сенешаль наградил Грегора тяжелым взглядом. — Не забывай, кто она! Одно присутствие леди Ириталь в замке в качестве твоей личной гостьи может навлечь негодование империи и ее родного Латандаля. Разумеется, я обстряпаю ее пребывание как официальный визит, но, умоляю, будь осторожен! Придет время, и тайное станет явным. Тогда я не смогу тебя защитить.
Грегор сел на ступеньки и жестом пригласил Альдора присоединиться. Барон опасливо пристроил зад на краю лестницы. Герцог сжал руками голову.
— Я все помню и все понимаю, — устало произнес он. — Ириталь никогда не принадлежала мне и, видимо, никогда не будет. Я знал, что однажды она покинет нас и станет женой следующего императора. Но почему-то мы надеялись на чудо.
Альдор непочтительно фыркнул.
— О чем ты? Какое, ради всего святого, чудо? Раз в пять поколений император берет в жены латанийку королевской крови. Таков договор с Латандалем, и он стар, как сама империя. Я не хочу давить на больную мозоль, но нужно мыслить трезво. Вы с Ириталь сможете быть вместе, только если ты станешь императором.