Пляска на плахе. Цена клятвы
Шрифт:
«Настоящее государство в государстве. Страна церковников. И она столь плотно срослась с империей, что подчинила своему влиянию всю нашу жизнь. Великий наставник, неизменно заседающий в Малом совете. Божьи заповеди, ставшие имперскими законами. Стены Эклузума, способные выдержать длительную осаду. Коллегия, угрожающая кострами даже аристократии. Целая армия рыцарей и братьев-протекторов, обширные владения во всех уголках земель Криасморского договора, независимый банк… Не хватает только монет собственной чеканки с профилем его святейшества. Когда, в
Они с Ренаром дошли до маленького сада, разбитого на задворках лазарета. Здесь не было посыпанных мраморной крошкой аллей и украшенных скульптурами фонтанов – лишь вытоптанные сотнями ног дорожки, ровные ряды фруктовых деревьев и грядки с целебными травами.
— Я тебя знаю. Ты бы не пришел просто так, Демос, — убедившись, что вокруг не было ни души, начал брат. — Что тебе от меня понадобилось?
— В самом деле, я здесь не ради исповеди. Мне нужна помощь.
— Неужели? — хмыкнул брат. — Глава Дома Деватон в кои то веки снисходит до младшего брата и унижается до просьб о помощи? Что в лесу сдохло?
— Император, если ты не заметил.
— Храни Гилленай его душу, — отозвался Ренар. — Этот факт мимо меня не прошел.
— Ну, ты сам сказал, что был слишком занят. Вдруг и такое событие упустил.
Рыцарь-капитан резко развернулся, звякнув доспехами.
— Ты пришел сюда издеваться? — прошипел он. — Если так, то вряд ли это убедит меня тебе помогать.
Демос устало тряхнул головой.
— Прости меня, Ренар. Я не хотел тебя обидеть. Возможно, не стоило приходить вот так… Однако дело безотлагательное, а у меня связаны руки.
«Но ты, замечу, начал первым».
Ренар, казалось, удивился.
«Не ожидал, что я буду рассыпаться в извинениях, верно? Чего только не сделаешь ради любимого брата. В конце концов, мне давно следовало попросить у тебя прощения».
Рыцарь-капитан нервно дернул плечами и наградил родственника хмурым взглядом. Но все же сдался:
— Скоро обедня. Говори быстрее.
— Я разыскиваю одного наставника. Мне донесли, что он общался с императрицей накануне ее отъезда. Мне нужно с ним связаться, но, к сожалению, божий человек покинул дворец, а я не смог найти его следов.
— Почему ты спрашиваешь меня, а не обратился в канцелярию Эклузума?
Демос тихо усмехнулся.
— При всем уважении, более неповоротливого бюрократического механизма, чем канцелярия Эклузума, я еще не встречал. Поверь человеку, полжизни занимавшемуся бумажной работой: получение ответа на простейший вопрос может занять несколько недель. Но сейчас на подобную роскошь времени нет.
— Так, выходит, это не праздный интерес?
— По-твоему, я бы стал отвлекать тебя ради удовлетворения собственных капризов? — раздраженно проговорил Демос. — Ты служишь церкви, я – государству.
«Впрочем, я уже не всегда понимаю, в чьих интересах действую».
Ренар тяжело вздохнул.
— Ладно. Как его зовут?
— Наставник Тиллий.
—
«Того, кто был вхож во дворец, думаю, знаешь».
Демос рассказал о визите церковника к императрице накануне ее побега. Разумеется, о некоторых деталях он умолчал – незачем втягивать в это запутанное дело еще и брата. Ренар слушал внимательно. Когда Демос закончил, он задумался.
— В Ульфисской обители есть один Тиллий. Вполне подходит под твое описание и бывает в Миссолене чаще других монахов.
— Почему?
— Этот монастырь – женский, — пояснил Ренар. — Но, как ты должен помнить, женщины, даже если они – сестры Хранителя, не могут быть допущены к совершению ряда таинств и обрядов. Потому в их обителях всегда находятся несколько братьев церкви.
«Знал ли Ренар, что Изара-Таналь якобы отправилась именно в Ульфисскую обитель? Но, раз там ее нет, зачем же тогда к ней приходил Тиллий?»
— Думаю, это человек, который мне нужен, — кивнул Демос. — Ты говорил, что он бывает в столице чаще других. Почему?
— Помнится, когда я только стал полноправным братом-протектором, меня сразу же подрядили охранять караван монахов. Они возвращались из Миссолена в Ульфисс, и среди них был и тот самый наставник Тиллий. Как мне тогда было сказано, женщины не любят покидать обитель и подвергать себя соблазнам мирской жизни, коих в столице, как ты понимаешь, всегда в избытке. Боятся поддаться искушению. Потому внешними делами монастырей традиционно занимаются мужчины. Да и братья обычно этому порядку не противятся.
«Вполне укладывается в общую канву. Поехал себе наставник Тиллий в столицу, продал монастырский мед, прикупил полезной утвари, а по дороге домой случайно прихватил императрицу. Если бы не один нюанс – в Ульфиссе чисто. А это означает, что я все еще топчусь на месте. И что-то упускаю».
— Спасибо, Ренар, — Демос тронул брата за плечо и ощутил лишь холодную неровность кольчуги. — Ты мне очень помог.
Рыцарь-капитан помрачнел.
— Мне не хватает дома, Демос, — тихо ответил он. — Удивительно, но я скучаю даже по тебе.
«Я тоже. Как бы ни было прискорбно это признавать, порой я скучаю по тебе сильнее, чем по погибшей жене».
Казначей глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
— Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но в том, как сложилась твоя жизнь, я виню себя. И знаю, что ты до сих пор не можешь меня простить.
«Вырвалось. Ну наконец-то. Сколько лет я боялся это сказать? Десять?»
— Ты не прав, — губы Ренара дрогнули. — В Орден меня отправил не ты, а отец. Да, поначалу я обвинял весь белый свет в такой несправедливости и не хотел становиться братом-протектором. Мне нравилось то, чем занимался ты. Учиться, развиваться, управлять и командовать… Даже сидеть за гроссбухами было интересно, клянусь! Я восхищался тобой, искал твоего общества. Но кому было дело до моих желаний?