Пляска на плахе. Цена клятвы
Шрифт:
— Понимаю, тебе сейчас не до того, но…
— Говори.
— У меня больше нет командира, нет людей, да и дома, видать, я уже окажусь не скоро…
Женщина скосила глаза на десятника:
— Хочешь в «Сотню»?
— Ты не возражаешь?
— Принят. У меня никогда не было к тебе претензий, а народу в «Сотне», как видишь, поубавилось.
— Спасибо.
— Ладно, поговорим после. Мне нужно увидеть герцога, — Артанна поднялась на ноги. — Возможно, он сможет нам помочь.
— Я бы не был в этом так уверен, — тихо проговорил Веззам, проследовавший
Артанна прошла несколько шагов и остановилась, оставив казарму за спиной. Она откупорила одолженную у Малыша флягу и залпом осушила ее до дна. Ваграниец молча стоял рядом. Вытерев рот тыльной стороной ладони, наемница повернулась к Второму:
— Ступай к наставнику и попроси о поминальной службе. Многие следовали Пути, я знаю. Пусть за них помолятся. И купи выпивки — сегодня помянем.
— Я договорюсь с кастеляном.
— Спасибо.
— Артанна… Если я…
— Ценю твою помощь, Веззам. Но сейчас мне нужно побыть одной. Пожалуйста.
Второй молча кивнул и оставил командира в покое. Артанна медленно пересекла внутренний двор замка, отчего-то показавшийся ей слишком тесным. Часть ее поредевшего войска была занята в карауле. Глядя на бойцов, совершавших обход на крепостных стенах, наемница едва сдерживала слезы. Что она им скажет? Как будет смотреть в глаза?
— Прими мои соболезнования.
Артанна обернулась и увидела Джерта. Энниец обладал почти мистическим талантом подкрадываться незаметно.
— Спасибо, Медяк.
— Я могу чем-то помочь?
— Спроси у Малыша или Веззама. Я отдала распоряжения. А сейчас, пожалуйста, уйди.
Джерт достал из-за пазухи бутыль с хреновухой и молча отдал командиру, а затем поспешил оставить Артанну в одиночестве.
Она медленно поднялась на крепостную стену и, облокотившись на парапет, застыла, устремив взгляд вдаль – на Гацонский тракт, извивавшийся меж поросшими редкой травой холмами.
В очередной раз она пожалела, что так и не научилась относиться к «Сотне» как к средству заработка. Не могла – все быстро стало слишком личным. Рольф предупреждал, что однажды могло случиться нечто подобное. Предостерегал, советовал не привязываться. А она, как это часто бывало, пропустила дельное наставление мимо ушей. Всему виной жалостливое бабское сердце. Гонять и строить бойцов – одно. Куда хуже ей давалось переживать их потерю.
А ведь она должна была к этому подготовиться, раз решилась покинуть Гивой.
«Сотня» стала единственной целью в жизни Артанны с тех пор, как она уехала из Эллисдора. В обустройство поместья была вложена вся ее душа. Люди – опытные бойцы и зеленые новобранцы, служанки и лакеи, счетоводы и конюхи, прачки и кузнецы, – все они были той семьей, которую она так отчаянно хотела иметь, но которую позволить себе не могла. Все они были ее детьми, родить которых Артанна была уже не способна. Окончательно это признать Артанна смогла только сейчас. Больше не было смысла лгать самой себе. И оттого потеря резала сердце еще сильнее.
Она знала по имени каждого бойца,
Грани алмаза на перстне поймали луч закатного солнца и весело заискрились. Артанна сняла подарок Гвиро и положила на каменный парапет.
— Ну какого рожна ты не сдался? Зачем полез в драку? Что тебе стоило просто засунуть язык в задницу и переждать бурю, как ты всегда поступал, Федериго? — тихо обратилась она к перстню. — Дурак! Гребаный дурак.
Любви между ними не было, но Артанна уважала помощника наместника и действительно собиралась согласиться на предложенный союз. В конце концов, у них могло получиться что-то путное. И меньше всего она желала Федериго такой идиотской смерти.
— Это ведь отныне на моей совести, — вздохнула она. — Тебе-то хорошо – помучился день-другой и умер. А мне теперь со всем этим жить.
Грудь сдавил спазм. Впервые за годы, прошедшие с момента отъезда из Эллисдора, Артанна почувствовала подкатившие к горлу рыдания. Наемница огляделась и не заметила ни души. Можно было с чистой совестью разреветься, давая выход чувствам. Но делу бы это не помогло.
И все равно сдержаться не получилось. Рыдания едва не выбили из Артанны дух, а спазм заставил рухнуть прямо шероховатые камни крепостной стены. Так она и стояла — на коленях, вцепившись скрюченными пальцами в парапет, и выла в голос, а холодный хайлигландский ветер уносил звук ее рыданий на юг.
Через пару минут истерика ее отпустила. Вагранийка поднялась на ноги и торопливо вытерла слезы, а порыв ветра неприятно укусил мокрые щеки. Шмыгнув носом, наемница несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем надела перстень.
Легче не стало.
Однако этим прохладным вечером Артанна нар Толл поклялась уничтожить каждого из людей Чирони. Даже если ради этого ей придется сровнять весь вольный город с землей.
Глава 6. Миссолен
Сидя в подпрыгивавшем на брусчатке экипаже напротив брата Ласия, Демос уже не обращал внимания на тряску. То было третье путешествие невесть куда в компании старшего дознавателя Коллегии. Церковник, имевший столько же красноречия, сколько волос на голове, равнодушно рассматривал собственные руки и хранил безмолвие. Серебряный диск на шее брата Ласия дергался, как припадочный, постоянно отвлекая Деватона от размышлений.
Демос даже не пробовал начинать светскую беседу. Каждый раз его бесцеремонно отрывали от работы, и не терпящим возражений, но безукоризненно вежливым тоном приглашали отправиться в путь. Судя по тому, что всякое путешествие заканчивалось в новом месте, Великий наставник имел то ли неутолимую тягу к разнообразию, то ли вконец распоясавшуюся паранойю. И, несмотря на все заверения в благосклонном расположении к Дому Деватон, другом Демоса он уж точно не считал.
Однако в этот раз его конвоиры хотя бы бросили плохо набитую подушку на скамью.