Пляска одержимости
Шрифт:
Как же он ненавидел эту улыбку.
Сильно сжав зубы, Ямато процедил:
— И что Вы предлагаете?
— У меня есть к тебе предложение. Учитывая твои умения, и все такое…
Покопавшись в карманах пиджака, Юаса выудил оттуда бумагу. Старомодно, подумалось Ямато. Он осторожно взял ее в руки и скривился сильнее, видя, что это такое. «Крысиные Бега!» — ярко и цветасто гласила надпись на открытке. — «Увлекательное приключение не на жизнь, а на смерть!»
Он помнил парня из соседнего подъезда, который купился на это. Тогда, ночью, когда сестра уже спала,
Резко подняв взгляд на Юасу, он нахмурился.
— Вы предлагаете мне самоубийство?
— Отчего же, — Юаса вскинул бровь, искренне удивленный. — Выигрыш за победу в этом мероприятии намного больше суммы твоего нынешнего долга. Мало того, что ты покроешь все проценты разом, так еще и заработаешь. Ну и, конечно, приобретешь славу. Разве это не чудесно?
— А если я проиграю?
— Тогда я обещаю, что снижу процентную ставку твоей сестре с восемнадцати процентов до восьми.
Юаса расплылся в хищной улыбке. Откровенно говоря, больше напоминало оскал.
Осторожно покосившись на двери на кухню, Ямато вновь перевел взгляд на открытку. Он знал, что когда-нибудь этот момент настанет. Это тоже было своего рода самоубийство. Он вновь нарушит обещание сестре держаться в безопасности. Но если он проиграет, то…
У Юкико хотя бы будет шанс выплатить эту сумму.
Сглотнув, он еще раз украдкой глянул на двери кухни.
— Я подумаю, — честно ответил он.
— Так держать, Ямато-кун! Вот это настрой!
В ответ ему Юаса лающе рассмеялся, и Ямато подумал, что на погребении заживо так себя не ведут.
— Мог бы вести себя не как животное хоть раз.
— Не зуди.
Затянувшись, Цунефуса бросил недовольный взгляд в сторону переулка, откуда раздавалось журчание, после чего раздраженно цокнул языком. Лицо у него было мрачно, и неизвестно было: это из-за разговора до этого или же во всем была замешана нынешняя ситуация. Он терпеливо дождался, пока из тени выскользнет Ямато и оценивающе взглянул на того, пока тот поправлял футболку, бормоча себе под нос:
— Опять с кровью…
Нахмурившись, Цунефуса резко отвел взгляд в сторону.
Некоторое время они шли в тишине. На фоне шумело шоссе, были видны мега-башни, начинавшиеся ровно там, где заканчивались границы трущоб. Все это навевало у Ямато тоску. Ему были нужны деньги. С долгами он никогда не сможет выбраться из этого поганого места. Открытка все еще лежала у него в кармане, но согласиться участвовать в «Крысиных Бегах» — все равно что добровольно повторить попытку самоубийства, только ради потехи публики.
Когда они прошли мимо знакомого Ямато переулка, он вдруг остановился и заглянул туда. Когда же Цунефуса обернулся проверить, почему его подопечный замер на месте, тот вдруг проговорил:
— Там новая коллекция.
— Чего?
— Капсульных автоматов.
Это была его маленькая традиция. Хорошие капсульные игрушки в их район не завозили, лишь самые дешевые, но их никто даже не грабил — настолько они были никому
Подойдя к одному из автоматов, он приложил телефон к считывающему окошку — то запищало и мигнуло зеленым, оповещая, что транзакция произошла, после чего несколько раз провернул ручку. Из отверстия внизу автомата выпала круглая капсула, и, взяв ее, Ямато продемонстрировал ее Цунефусе.
Тот вскинул бровь.
— Ты все еще этим увлекаешься?
— Иногда полезно иметь традиции. Помогает сосредоточиться.
Иметь хобби в принципе было полезно. Особенно в его положении.
— Знаешь, я хотел тебя спросить кое-что…
— «Кое-что»?
Ямато поджал губы, но затем кратко описал ситуацию днем ранее. Он не стал говорить о неудавшейся попытке самоубийства, лишь рассказал про то, что остановило его. Кажется, услышанное удивило Цунефусу, раз он замолчал — Ямато слышал, как тот копается у какого-то из автоматов.
— Думаю, тебе с такими проблемами к риппердоку бы.
— Были бы еще деньги.
— Посмотрим, — пусто проговорил Цунефуса.
Ямато вздрогнул, когда к его щеке прижалось что-то прохладное. Кофе из соседнего автомата. И когда только Цунефуса успел купить. Кивнув, он поднялся, после чего раскрыл капсулу — на ладонь оттуда ему выкатилась игрушечная лисица. На упаковке значилось имя — Миита. Их он только в Сети и видел — вряд ли сейчас где-то на территории Японии такие водились.
Повертев ее в руке, Ямато поднял взгляд на Цунефусу. Тот явно хотел что-то сказать, он нетерпеливо барабанил пальцами по такой же банке с кофе.
— Ямато, — чуть помедлив, неохотно проговорил он. — Послушай.
— Я слышал. Твой разговор с Ишикавой.
Казалось, эта новость вовсе не радовала Цунефусу по какой-то причине. Он поднял взгляд на Ямато и нахмурился сильнее, отчего тени под его глазами стали более четкими и глубокими. Казалось, он что-то обдумывал, после чего наконец наконец-то собрался с мыслями, но Ямато резко его перебил:
— Не до конца. Надеюсь, ты просто послал его. Верно?
— Ямато…
— Найдем новое место, где можно будет побеждать в свое удовольствие. Мы будем побеждать. Все будет отлично.
— Ямато.
Этот тон заставил его замолчать. Цунефуса практически никогда не говорил подобным образом при нем. Это было что-то очень странное.
— Не будет больше никаких побед. Мы проиграем. Ты проиграешь.
Когда Ямато резко отступил назад от него, Цунефуса дернулся и попытался схватить его за руку — что заставило его отскочить еще на метр дальше. Он затравленным взглядом уставился на копа, а в голове его лихорадочно вертелись мысли. Ну конечно. Продажный полицейский всегда будет продажным. Он просто испугался Ишикавы. Ямато следовало раньше догадаться, что этим все и кончится.