Пляска смерти
Шрифт:
— У меня тут еще парочка других, — сказал я, кладя на стол образцы почерка Солона и Аманды Уоринг. — Как вы считаете, может ли Полник отнести и эти тоже на экспертизу сегодня вечером?
— Наверное, — проворчал Лейверс.
Я почти что дошел до выхода, когда меня пригвоздил к месту его неистовый рев.
— Сэр? — вежливо осведомился я, повернувшись к нему.
— Какого черта вы не можете сами отнести туда эти проклятые бумажонки?
— У меня совершенно нет времени, шериф. Мы, преданные своему делу копы…
— Преданные
— Ну, — я тихонечко кашлянул, — для начала почистить свой пистолет…
— Почистить ваш… — Он оторопело смотрел на меня пару секунд. — Зачем вам это понадобилось?
Минут через пять я услышал, как зазвонил телефон в его кабинете, а еще через две он вышел в приемную. Я притворился, что не слышу его слоновьих шагов, и продолжал заниматься пистолетом. Он шумно откашлялся, так что я был вынужден поднять голову и убедиться, что он с недоумением разглядывает составные части моего верного 38-го, разложенные по всему столу.
— Вы же не рассчитываете пустить эту штуку в ход, не так ли? — неуверенно спросил он.
— Все дело в том, что я случайно уронил его в высокую траву вчера ночью, шериф, и не мог…
— Пожалуйста! — Он передернул плечами. — Избавьте меня от подробностей ваших сомнительных ночных похождений, лейтенант! Я не желаю все это выслушивать. Вплоть до настоящего момента я считал вас в достаточной мере джентльменом для того, чтобы заниматься своими любовными делами в цивилизованной обстановке!
— Это была совершенно безумная ночь, — заговорил я, воздевая глаза к потолку, но шериф заглушил мои слова новым приступом кашля.
— Сейчас мне позвонили, — решительно заговорил он, — Хардинг…
— Эксперт-графолог, — уточнил я, — я его хорошо знаю. Одно время мы с ним работали в одном здании, припоминаете?
— Ладно. Он говорит…
— Что ни один из образцов почерка, которые вручил ему Полник, не совпадают с почерком записки, предположительно написанной Амандой Уоринг, — поспешил я продолжить.
Лейверс издал странный звук:
— Откуда вы знаете?
— Это научно обоснованная догадка. — Я скромно улыбнулся. — Хотите услышать еще одну?
— Нет, — проворчал он, — но, полагаю, у меня нет выбора?
— Два других образца почерков, которые я только что вам вручил, тоже не подойдут… Вот почему я хочу, чтобы Полник незамедлительно отнес их в криминалистическую лабораторию. Время не ждет, мне не терпится получить доказательства правильности моей догадки.
Глава 8
Солнце пронизывало лучами густую крону деревьев, отбрасывающих длинные тени на грунтовую дорогу, а я раздумывал, что осталось всего каких-то девяносто минут до наступления темноты. Если мои расчеты были верны, мне этого хватит, если же я ошибался, то продолжительность светового
Моя гениальная догадка окажется неверной, и я вынужден буду кротко выслушать попреки Лейверса.
Пятью минутами позднее я уже дергал за веревку с узлами и снова читал выбитую на медной доске надпись:
«Я — УБЕЖИЩЕ, КОГДА НОЧЬ ПРИВОДИТ ОХОТНИКА».
Сколько ночей привело скольких охотников, мелькнуло у меня в голове, и скольких охотников приведет эта ночь?
Парадная дверь враждебно скрипнула, потом приоткрылась немного, так что я смог разглядеть удивленный блеск темных глаз.
— Ну неужели это снова тот коп? — произнесла Наташа красивым гортанным голосом со странным акцентом, который, вне всякого сомнения, не могла позаимствовать в школе маленькая Нэнси Копчек. — Что случилось, Эл? Вы все время возвращаетесь сюда. Может быть, все дело в моей фатальной притягательности?
Она распахнула дверь пошире и отступила назад с любезной улыбкой. Проходя мимо, я обратил внимание на то, что она все еще была в своей рабочей форме: черные лосины и балетки. Интересно, как же она выглядит в платье?
— Ваш сержант приходил днем, — словоохотливо начала она, — он предложил нам выполнить письменную работу. Вы приехали сообщить нам ее результаты, Эл?
— Нет. В данный момент я просто коп, живущий сполна жизнью копа. Я являюсь в какое-нибудь место и задаю вопросы, возвращаюсь снова в офис и записываю в трех экземплярах полученные ответы, затем продумываю новые вопросы, которые не успел задать, и так без конца.
— Это звучит потрясающе интересно. — Она сморщила носик. — Могу ли я проявить гостеприимство, предложив вам что-нибудь выпить? Или сначала вопросы, а потом удовольствие?
— Полагаю, с напитками придется немного обождать, — вздохнул я, — а где все остальные?
— Мы с Лоренсом все еще репетируем в гостиной. — Внезапно она мне заговорщицки подмигнула. — Я имею в виду балет. Мы — увлеченная пара, самая прилежная из всех. Расписание наших репетиций по вашей вине сегодня было нарушено… — Она неодобрительно покачала головой. — С вашей стороны было страшно необдуманно лягнуть главного танцора в коленную чашечку вчера ночью. В балетных кругах такое не практикуется, Эл. Ударьте его по носу, уж коли так хочется. Ткните пальцем ему в уши, но никогда не калечьте его ноги. Ноги у танцора должны быть надежными и крепкими…
— О’кей, учту на будущее… Так что же случилось? Признаться, меня больше волнуют дела житейские, нежели плодотворность ваших репетиций.
Очевидно, она обиделась, потому что тут же заговорила почти официальным тоном:
— Дики Гембл находится наверху, возится со своим коленом, которое вы ему повредили ночью, Чарвосье на кухне мудрит над ужином, Сисси в своей комнате, но я не уверена, что она отдыхает. Хотя все может быть после вчерашней ночи. Предоставляю вам возможность самому найти ответ на этот вопрос.