Пляж острых ощущений
Шрифт:
— Обычная одежда! — передразнил я ее. — Да на нем форменная куртка охранника! Такие выдают своим работникам почти все ЧОПы [16]! Видишь, нашлепка на рукаве? Видно плохо, но очевидно, что это логотип какого-то охранного предприятия. Он охранник! Это здорово сужает круг поиска! Думаю, немного в городе охранников, похожих как две капли воды на меня и с ополовиненным мизинцем. Я даже думаю, что такой только один! И, кстати, если это действительно так, то можно предположить, что убивал он… дубинкой, или рукояткой газового пистолета, которые по штату положены
— Ты гений.
— Нужно звонить Барсуку.
— Не нужно.
— Нужно.
— Не нужно!
— Нужно!!!
— Ты скучный, нудный, неправильный Бизон. — Она потерла плечо, словно стараясь стереть с него татуировку. — Скучный. Нудный. Неправильный! — повторила она.
Я задумался над ее словами. Я сильно над ними задумался. И это стало моей ошибкой.
— И что нужно сделать, чтобы стать правильным Бизоном? — спросил я Беду.
Похоже, Элка не ожидала такой легкой победы, потому что с разбегу запрыгнула на меня верхом — я еле успел подхватить ее под коленки. Ее лицо было так близко, что оправа царапала мой нос. Я поморщился и стащил с нее очки.
— Что?! — повторил я вопрос.
— Сегодня утром меня разбудил мобильный, — сказала Беда.
— Зря ты его включила вчера. Зря проверила электронную почту. Сразу — куча проблем.
— Ты же хотел рецепт от занудства!
— Хотел.
— Так вот, мне позвонил один знакомый синяк и сказал, что он знает, где найти того парня, которому ты отдал свой пиджак.
— И где?
— Он скажет, когда мы подъедем.
— Ты предлагаешь мне поехать с тобой?
— Предлагаю.
— Хорошо. Ведь если я не поеду, ты все равно попрешься к своему синяку. Не могу же я привязать тебя к кровати. — Я стряхнул с себя Элку и стал одеваться. Конечно, если подключить здравый смысл, делать этого не следовало, но больше всего на свете я не хотел, чтобы Беда опять начала у меня за спиной воротить свои делишки. Лучше я буду в курсе. Лучше я буду рядом.
— Лучше бы все-таки сообщить Барсуку…
— Не лучше. Сначала нужно попытаться хоть что-нибудь разузнать самим.
— Деточка, это не вы взяли крем? Он тут стоял на полочке! — крикнула из ванны маман.
— Я не пользуюсь кремом, Генриетта Владимировна! В ближайшие двадцать лет морщины мне не грозят!
— Да не от морщин этот крем, деточка, а для бритья! Я же знаю, вы бреете ноги и еще что-то там подбриваете!
Я с интересом посмотрел на Беду. Элка испуганно глянула на меня и пошла красными пятнами.
— Ничего я, Генриетта Владимировна, не… подбриваю! Не трогала я ваш крем!
— Да не мой он, а Сазона! Старый хрыч два раза в день бреется. Зайдет вечером в ванну, а крема нет. Орать будет!
— А вы в своей комнате посмотрите, Генриетта Владимировна!
— А тут еще скраб антицеллюлитный лежал, вы не брали, деточка?! Я знаю, вы иногда…
Я выглянул в коридор. Запах жареного мяса достиг моего носа. На кухне колдовала Кармен. Желудок просительно сжался, но я не дал ему разгуляться. Я схватил Элку в охапку и потащил
Когда вместо завтрака утром настоятельно хочется повеситься — это и есть семейное счастье?..
Синяк и правда был синий.
Он еле лыко вязал.
— Вас двое, амазонок?! — спросил он, увидев меня на заднем сиденье «Харлея». — Тогда и плата двойная!
— Это у тебя в глазах двоится, — осадила его корыстные интересы Элка и сунула в грязные пальцы тысячную бумажку. — Давай, выкладывай!
— Объект твой, кажись, у магазина «Прощальный» обитает. Кто такой, как зовут, не знает никто. Но слово «буквально» — его любимый афоризм.
— Так «кажись», или обитает?
— Да обитает, обитает! Кажись. Мне информаторы донесли. Вы бы, амазонки, добавили триста рублей для информаторов-то!
— Синий, ты обнаглел, — вступил я в разговор.
— Наглость не самое мое плохое качество…
— Алкоголизм — вот самое твое плохое качество, — усмехнулась Беда, газанула, и мы сорвались с места.
Магазин «Прощальный» находился на выезде из города. К нашему удивлению он торговал не ритуальными принадлежностями, а запчастями к автомобилям ВАЗ и ГАЗ. Лозунг на фасаде серого здания многозначительно желал путешественникам счастливого пути. Это обстоятельство развеселило меня и я громко захохотал. Элка ткнула меня кулаком в живот и мы пошли в магазин.
Парня, злоупотребляющего словом «буквально» мы нашли быстро. Но не в магазине, а на автозаправке, которая находилась неподалеку. Он лениво махал метлой на обочине и не было в мире зрелища печальнее этого. Парень был трезв и очевидно от этой трезвости его сильно колбасило. Метла не собирала придорожную пыль, а поднимала ее вверх, где подхваченная утренним ветерком, она превращалась в маленькие веселые смерчики. Проку от такой деятельности не было никакого, но, видно, руководство автозаправки считало, что был.
Элка сразу взяла быка за рога и, перешагнув пыльный смерч, пообещала парню три тысячи рублей «буквально за ответ на пару вопросов». Беда напрасно заломила такую цену, этот ханурик и за полтинник бы выложил все, что знает. Элка уселась на ящик с песком, закурила и с видом опытного дознавателя спросила:
— А скажи-ка, боец, помнишь ли ты тот день, когда он, — она ткнула пальцем в меня, — отдал тебе свой костюм?
— Помню, — кивнул ханурик. По тому, как быстро он это сказал, я понял, что ни черта он не помнит, а просто пытается по быстрому срубить свои деньги.
Я выдернул у Беды из руки сигарету, затушил ее и выбросил в урну.
— Здесь все-таки заправка, а не ночной клуб, — ответил я на ее удивленный взгляд.
Парня я взял под мышки и отнес в близлежащий лесок. Пока я шел, он висел у меня в руках послушный, как новорожденный котенок. Я так и не понял, что было причиной его покорности — страх перед таким большим парнем, как я, или надежда стать обладателем трех тысяч рублей. Элка бежала за нами молча, за что я был ей премного благодарен.