Пляж
Шрифт:
Как и все остальные деревья-ракеты, оно производило большое впечатление, но Кити привел меня сюда не для того, чтобы я полюбовался на него. А для того, чтобы показать зарубки на одном из его почти четырехметровых «стабилизаторов». Три имени и четыре цифры. Багз, Сэлвестр и Даффи. Все цифры были нулями.
— Силвестр?
— Сэлвестр.
Я тряхнул головой:
— Сэл.
— I tawt I taw a puddy tat. Мне показалось, здесь был кот.
— Значит, они были первыми?
— Первыми. Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Втроем они наняли лодку на Пхангане.
— Они уже знали об этом месте,
— Все говорят по-разному. Багз говорит, что он услышал о тайной лагуне от одного рыбака на Пхалуе, но Даффи говорил, что они просто шлялись по островам. И случайно наткнулись на это место.
— Случайно…
— А лагерь и все остальное началось в девяностом году. Вторую половину восемьдесят девятого они провели в Гоа, а к новому году вернулись на Пханган.
— А что, на Пхангане тогда еще не было туристов?
Кити качнул головой:
— Нет, не было. Вот так все и начиналось. Дело в том, что они бывали на Самуе, когда он был еще неизвестен, а Пханган увидели, наверное, спустя год…
— В лучшем случае, год. Я слышал, что к девяносто первому он уже был загажен.
— Правильно, но они уже побывали на нем раньше. Прежде всего, Даффи. Даффи был совершенно покорен открытым ими островом. Ты знаешь о том, что Даффи не любил Индонезию?
— Я ничего не знаю о Даффи.
— Он бойкотировал ее из-за Бали. Съездил туда раз в конце восьмидесятых и больше не хотел туда возвращаться. Все время говорил, как ему там обрыдло.
Мы сели на землю, прислонившись спинами к большому корню, и закурили сигарету на двоих.
— Я хочу сказать, — пояснил Кити, с силой выдыхая дым, — что это их заслуга.
— Конечно.
— Они хорошо знали, что делали. Лагерь был уже в основном построен, когда Сэл привезла меня сюда. Это было… в девяносто третьем. Дом уже стоял, и они соорудили шатер из ветвей.
— Два года прошло.
— Ага. — Кити протянул мне сигарету.
— А когда ты появился, здесь уже было много народу?
Кити помедлил с ответом:
— Как тебе сказать… Довольно много…
Я взглянул на него, чувствуя, что он чего-то недоговаривает.
— Что ты имеешь в виду под «довольно много»?
— Здесь уже жили все нынешние обитатели, кроме шведов.
— За два года здесь впервые появились только шведы?
— И Джед. Шведы и Джед.
— Не так уж много. Хорошо хранимая тайна.
— Гм-м.
Я погасил окурок:
— А нули? Что они означают?
Кити улыбнулся:
— Это была идея Даффи. Это дата.
— Дата? Что еще за дата?
— Дата их первого появления здесь.
— Это вроде произошло в восемьдесят девятом.
— Ты прав. — Кити встал и провел рукой по «стабилизатору». — Но Даффи обычно называл тот год «нулевым».
Озарение
Стоит только кому-то появиться на Бали, Пхангане, Тау, Борокае, и за первооткрывателями последуют целые орды путешественников. Их появление на Одинокой планете неизбежно, и после того, как оно произойдет, ждите Страшного суда. Но обосноваться в морском парке, куда вы даже не должны были попасть…
Чем больше я думал об этом, тем больше воодушевлялся. Ведь это не просто какой-то морской парк, а Морской парк в Таиланде. Таиланд — центр пешего туризма, земля исхоженных дорог. Единственная вещь
Странно, но меня меньше всего интересовало, как первым удалось устроиться здесь. Я почти знал как. Если я что-то понял за время своих путешествий, так это следующее: единственный способ сделать дело — взяться и сделать его. Не нужно разглагольствовать о поездке на Борнео. Купите билет, получите визу, соберите рюкзак — и это произойдет.
По скупым описаниям Кити я нарисовал картину. Январь девяностого, возможно, канун Нового года. Пханган, а может быть, Хатрин. Даффи, Багз и Сэл беседуют на восходе солнца. Сэл нашла лодку, которую можно было нанять или купить, у Багза в рюкзаке были инструменты, Даффи раздобыл мешок риса и тридцать пакетиков «Маги-Нудл». Плитки шоколада, вероятно, размягчились и вновь застыли, повторяя форму его бутылки с водой.
К семи утра они уже были на берегу. Позади себя они, наверное, слышали пробивающийся сквозь глухие удары стереосистемы шум портативного генератора. Они не оглядывались, они просто оттолкнулись от песка и отправились к тайному раю, обнаруженному ими год назад.
Когда я возвращался в лагерь, рассчитывая найти Этьена в районе коралловых рифов, то поймал себя на мысли о том, что надеюсь на новую встречу с мистером Даком. Мне хотелось пожать ему руку.
Я так и не нашел Этьена с Франсуазой. На пляже я столкнулся с Грегорио. Он нес в лагерь наш улов, и, когда я сказал ему о том, что собираюсь отправиться к кораллам, он замялся.
— Мне кажется, тебе нужно подождать, — сказал он. — Подожди… этак с часик.
— Почему?
— Этьен и Франсуаза…
— Секс?
— Ну… Я не знаю, но…
— Ага. Ты считаешь, нужно часок подождать?
— Ну… — неуклюже улыбнулся Грегорио, — может быть, я слишком хорошего мнения об Этьене.
Я покачал головой, вспомнив свою первую ночь в Бангкоке.
— Да нет, — ответил я, раздраженный внезапной жесткостью в своем голосе. — По-моему, ты попал в самую точку.
Поэтому я пошел обратно в лагерь с Грегорио.
Там было нечего делать, разве только сравнивать размеры пойманных рыб. Трое шведов, как обычно, поймали самую крупную рыбину и теперь хвастались, рассказывая поварам о своей технике ловли рыбы. Мне было противно их слушать, но гораздо хуже было то, что в голову так и лезли сценки с участием Этьена и Франсуазы. В конце концов, желая чем-нибудь занять мозги, я направился к палатке Кити и достал его «Нинтендо».
Большинству боссов присуща определенная линия поведения; если разгадаете ее, то покончите с боссом. Типичный пример — доктор Роботник во время своего первого воплощения в игре «Соник I», версия «Мегадрайв», «Гринхиллз Зоун». Когда он спускается с верхней части экрана, вы спрыгиваете к нему с левой платформы. Потом, когда он начинает приближаться к вам, вы увертываетесь и прыгаете на него справа. Когда он отступает, вы повторяете все в обратном порядке, и через восемь ударов он взрывается и исчезает.