Пляжная музыка
Шрифт:
— Ремберт, извините меня, пожалуйста, — произнес я, впервые в жизни назвав его по имени. — Меня занесло.
— А мне вот понравилась идея вытереть пол Рембертом, — улыбнулась Селестина, а Майк громко рассмеялся, сняв тем самым возникшее напряжение.
— Я скучал по тебе, Джордан! — воскликнул Кэйперс и, встав с места, осторожно пошел через всю сцену к священнику. — Я не могу пережить того, что, по вашему мнению, я предал своих лучших друзей. Я не хочу считать себя предателем. Это мне не по нутру. Шайла умерла, так и не
— А разве здесь кто-то говорил, что это не так? — пожал я плечами.
— Кэйперс, Шайла верила, что ты любил ее, — вздохнула Ледар. — Мы с ней обе ошиблись.
— Я был для тебя плохим мужем, Ледар, — согласился Кэйперс. — Когда я смотрел на тебя, то всякий раз вспоминал, как много я потерял.
— Пустяки, дорогой. Что до меня, то я потеряла гораздо меньше. Всего лишь молодость и веру в брак, — усмехнулась Ледар. — А в общем осталась целой и невредимой.
— Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня, если можешь, — сказал Кэйперс.
— Довольно, Кэйперс, — не выдержала Бетси. — Не унижайся. Тебе это не идет, любимый.
— Bay! — воскликнул Майк. — Наша ледышка Бетси. Даже эскимосская девушка вряд ли сказала бы так хорошо. И так холодно.
— Прости меня, Ледар, — вздохнул Кэйперс. — Я оставил тебя, так как начал понимать, что жизнь моя идет куда-то не туда.
— Я тебя умоляю, Кэйперс, — вмешался я. — Надо же, какое лицемерие! Еще немного — и я заплачу.
И тут меня прервал стук молотка.
— Джек, если ты не можешь заставить себя помириться с одним из своих лучших друзей, то в таком случае как мы можем надеяться на то, что Джордан помирится с отцом? Как мы разрешим проблему? — поинтересовался судья.
— Пленка заканчивается. Нам нужен эффектный конец, ребята, — вмешался Майк.
Я взглянул на отца и сразу понял, что от меня требуется, а потому встал и посмотрел на Кэйперса, который так и не садился.
— Прости меня, Джек. Прости меня, пожалуйста, — произнес он. — Как бы я хотел начать все сначала. Тогда бы я все сделал правильно.
— Когда станешь губернатором, буду посылать тебе квитанции со штрафом за неправильную парковку, — улыбнулся я.
Мы пожали друг другу руки, а потом, почувствовав, что нам этого действительно хочется, крепко обнялись.
Но тут неожиданно поднялся генерал, и мы с Кэйперсом поспешили занять свои места. Генерал встал и подошел к Джордану, который смотрел на отца внимательно, но абсолютно спокойно.
— Ты говорил, что суд этот ненастоящий, — обратился генерал к Майку. — Я хочу проголосовать, виновен мой сын или нет.
— Хорошо, — согласился
— Невиновен, — сказала Ледар, а Селестина повторила за ней то же самое.
— Невиновен, — сказали аббат и отец Джуд.
— Невиновен, — сказали Бетси и Кэйперс.
— Теперь моя очередь, — произнес генерал, и мне показалось, что голос его дрогнул.
Селестина повернулась к сыну, в упор смотревшему на отца.
— В нем ее нет, Джордан. Любовь для него слишком глубокое чувство. Тебе до нее не достучаться.
— Мама, я смогу до нее достучаться, — ласково улыбнулся Джордан. — Мне это несложно.
— Прости, сын, — сказал генерал, и это был голос отца, а не военного.
Джордан не дал отцу договорить, нежно закрыв ему рот ладонью.
— Можешь не голосовать, папа. Я знаю, каким будет твое решение. Каким оно должно быть. Я пришел сюда, чтобы помириться с тобой. Я должен спуститься с этой сцены, зная, что у меня есть отец. Жизнь показала мне, что я без него не могу.
— Я уж такой, какой есть, сынок, — произнес генерал, когда Джордан опустил руку.
— И я тоже, — ответил Джордан.
— Скажи мне, что ты был не прав.
— Я был ужасно не прав, папа, — отозвался священник. — Мне застилала глаза ненависть к тебе. Я должен был пойти той дорогой, которую ты для меня определил. Америка — достаточно хорошая страна, чтобы за нее можно было умереть, даже если она не права. По крайней мере, такому мальчику, как я. Воспитанному так, как ты и мама меня воспитали.
— Это уж перебор, Джордан, — не выдержал я. — То была грязная война. И не позволяй ему постоянно тыкать ею тебе в нос.
— Что мне делать, папа? — спросил Джордан.
— Сдайся властям, — ответил генерал. — Если ты это сделаешь, я буду тебя защищать. Буду за тебя бороться.
Джордан поклонился отцу, покоряясь его воле. Оба трапписта, худые, иссушенные молитвой, встали и подошли к Джордану, а тот опустился перед ними на колени и принял их благословение. Потом аббат сказал:
— Сегодня рано утром Джордан заставил меня позвонить генералу Питроссу на остров Поллок. Я сообщил ему, генерал Эллиот, что завтра в полдень вы доставите вашего сына к начальнику военной полиции. Генерал Питросс попросил, чтобы вы сначала зашли к нему в кабинет. Он говорит, что знал Джордана еще ребенком.
Селестина всхлипнула, вскочила со стула и кинулась в темноту в глубине сцены. Джордан последовал за ней, и мы слышали, как он утешает мать. Операторы тем временем уже начали разбирать аппаратуру, а мы снова окунулись в нашу обычную жизнь. Я видел, как отец прямо в судейской мантии пошел утешать генерала, который, сделав единственную возможную для себя вещь, выглядел разбитым и подавленным.