Пляжная охота
Шрифт:
– Что опять? – разозлилась Ася, пытаясь протолкнуть подругу в помещение.
– Гляди! – Женя ловко вывернулась и спряталась за Асину спину. Дрожащим пальцем она указывала на сложенный вдвое листок бумаги, сиротливо белевший на полу при входе. – Когда мы уходили, его не было!
– Как ты мне надоела! – в сердцах крикнула Муравская. – Ну, не было. Его под дверь подсунули. Наверное, приветственное письмо от отеля или еще что-нибудь!
Она смело подняла лист и включила свет. Судя по выражению Асиного лица, было там
– Что? – едва не зарыдала Женя.
– На, сама читай. Я в шоке.
Аккуратным, ровным почерком на листе было выведено следующее:
«Зайка, завтра в 6 утра – пробежка. Буду ждать на пляже».
– И кто из нас зайка? – Женя выжидательно и требовательно уставилась на Муравскую, словно та, как ходячий справочник, должна была знать ответы на все вопросы.
– Ты неправильно ставишь вопрос. Важнее понять, кто будет ждать на пляже. И почему в шесть?
– Плевать мне, кто это будет. Записка явно не нам. – К Жене вернулось хорошее настроение. Подумаешь, свидание. Главное, что опасность миновала.
– До тех пор, пока ты будешь считать, что записки подобного содержания к тебе не относятся, замуж не выйдешь, – назидательно сообщила Муравская. – Лично я считаю, что это нам.
– Тогда и зайкой считай себя. Потому что я в шесть утра никуда не пойду. И вообще, за нами сегодня кто-то следил. Я не удивлюсь, если завтра утром нас собрались утопить, и это просто приманка!
– А может, та, которая зайка, так кому-то понравилась, что он сначала следил за ней, дожидаясь возможности поговорить наедине, а потом оставил записку? – предположила Ася. – Это логичнее, чем утопить. Чего такого мы сделали, чтобы нас топить?
– Я о многом слышала, – напомнила Женя.
– Да кто об этом знает-то, – отмахнулась подруга. – И вообще, не факт, что это не плод твоего больного воображения. Все, по итогам голосования предлагаю считать зайкой меня. Я завтра пойду и все выясню.
Было бы странно, если бы Ассоль в первый день отпуска проснулась в шесть утра. Разумеется, она подскочила около восьми и забегала по номеру, причитая и охая.
– Что? – зевнула Женя. – На работу опаздываешь?
– Свидание проспала!
– Ну и ладно. Тем более что это не тебя звали. Или тебя, но тогда кавалер клинический идиот. Сунуть послание в номер, где живут две девушки, и никак не обозначить, кто из них зайка, – признак скудного ума!
– Может, он надеялся, что мы сами догадаемся, – заступилась за неведомого воздыхателя Ася.
– Интересно, как? По внешним признакам? Тогда у зайки спереди должны торчать два зуба, сзади – хвост, а на макушке – два здоровенных уха. Не поверишь, но это точно не я!
– Пошли на завтрак, – вздохнула уязвленная Муравская. – А то там еда закончится.
На завтрак Женя идти стеснялась. После инцидента с Тимофеем, который утром казался вопиющей дуростью,
– Тебе с ним не детей крестить, – заметила Муравская. – Подумаешь! А нечего по ночам отдельно от семьи болтаться! Приехал на отдых с женой и ребенком – будь рядом! Выдохни – это его проблема.
Видимо, проблема все же имела отношение не только к Тимофею. Завидев в дверях ресторана Евгению, Гризадзе съежился и начал активно сюсюкать с Юлечкой. Юлечка, по своему обыкновению, вопила белугой, стимулируя окружающих не засиживаться и не переедать.
– Девушки, как провели ночь? – налетел на подруг Петр, свежий и бодрый, как морской бриз. – Какие планы? Присоединяйтесь – вон мой столик!
– Присоединимся, – пообещала Ася, внимательно посмотрев на него.
– Так как ночь? – возобновил беседу Петр, едва подруги вернулись с кофе и булочками.
– Спали, как убитые, – не стала вдаваться в подробности Муравская.
– Точно? А почему эти… ммм… Алик с Леликом так на вас таращатся? – хихикнул кавалер.
– С Юликом, – машинально поправила Ася и, повернувшись к сомнительной парочке, приветливо помахала им рукой.
Те резко снялись с места и удалились.
– Ну да, вам виднее, – поскучнел Петр. – Юлик так Юлик. Кстати, видели Гризадзе? У него синяки на шее! Кто бы мог подумать, что у него жена такая темпераментная!
– Это не жена, а мы, – вяло призналась Женя.
– Да что вы говорите? – охнул кавалер, боком выбираясь из-за стола.
– Не мы, а ты! Я просто добежать не успела, – торопливо оправдалась Ася вслед улепетывавшему кавалеру. Но он ее вряд ли услышал.
– Женька, ты просто ходячее бедствие! Хорошего мужика отпугнула!
– Если такой пугливый, то не мужик, – виновато пробормотала Евгения. – Извини. Само вырвалось. Но вообще, у меня нехорошие предчувствия.
– Ты паранойю с интуицией не путай, – сухо посоветовала Муравская. – Я устала от твоих закидонов. Конечно, когда мужик тебе изменяет, это драма, и удаление жениха из списка контактов тоже не праздник, но с ума-то сходить не надо. Или это у тебя уже старческое?
– А я говорю, что здесь все нечисто, – уперлась Женя. – Вон, гляди! – Она резко дернула Асю и осторожно высунулась из-за угла.
За колонной стояла Нина Гризадзе и на кого-то кричала. Причем кричала она шепотом, что свидетельствовало о том, что скандал проходит под грифом «секретно».
– О, – фыркнула Жене прямо в ухо нечуткая подруга. – Боишься ее? И правильно! Наставила ейному мужику синяков на шее и поди теперь объясни, что это ты его просто душила! Вон она на благоверного как орет.
– Ася, ты совсем, что ли? Она не на него орет! Слышишь, ребенок их надрывается в конце аллеи? Ты же не думаешь, что они ее там привязали, надеясь отдохнуть от воплей? Явно папаша там.