Пляжный Вавилон
Шрифт:
Русский снова и снова повторяет, как ему здесь нравится, несмотря на то что он только приехал. Кажется, Гарри небезуспешно пустил в ход свое обаяние и наладил хороший контакт с этим гостем еще на яхте по пути сюда. Сейчас русский богач в предвкушении ночной прогулки на песчаную отмель. Мистер Георгий привез еще двадцать три гостя, и он хочет, чтобы они полностью насладились жизнью. Оказывается, у его брата день рождения. Дмитрию исполняется пятьдесят, и он просто жаждет славно повеселиться. Мистер Георгий доволен и тем, что мы заказали подходящее вино. Я предлагаю ему провести дегустацию на пляже после полудня. Если парень собирается потратить по меньшей
Едва я встаю, чтобы пожать руку богачу еще раз, как из другой части столовой доносится грохот и громкий стон. Двое быков из свиты Георгия резкими движениями хватаются за карманы. Эти мало что решают в команде русского, да и соображают, видимо, туго. Пытаюсь быстро придумать, как объяснить этой шайке, что на острове запрещено пользоваться огнестрельным оружием. И тут из-под дальнего стола раздается еще один тихий стон. Что за чертовщина?
Наспех извинившись, мчусь в ту сторону и нахожу Лейлу на полу. Вокруг нее разлито нечто, напоминающее воду.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я. — Ты упала?
— Нет, — шипит она сквозь стиснутые зубы. — Я рожаю.
Я настолько потрясен, что не могу пошевелиться. Лейла? Рожает? Я и не подозревал, что она в положении. Так же как, впрочем, и остальные. Она даже не выглядит располневшей. Стоит признать, конечно, что она немного полновата, но Лейла всегда была такой. Давно ли она забеременела?
— Какой срок? — спрашиваю я в полном замешательстве.
— Девять месяцев, — шепчет она, прежде чем разразиться новым криком, потом хватает меня за руку и практически выкручивает ее.
— Черт! — начинаю паниковать я.
— Че-е-е-е-е-е-ерт! — заходится в крике Лейла.
— Ты собираешься рожать прямо здесь? — спрашиваю я. — Около блюд с фруктами?
— Похоже на то, — говорит она, часто дыша ртом. Ее лицо стало пунцовым.
— Кто-нибудь наконец позвонит чертову доктору? — кричу я в манере, отнюдь не свойственной управляющему.
— Да, сэр, — отзывается один из официантов, подбегая к стойке, возле которой Лейла обычно встречает посетителей.
— Ты можешь двигаться? — нервно спрашиваю я.
— Не-е-е-е-е-е-е-ет! — вопит она. — Малыш уже выхо-о-о-о-одит!
Черт! Блин! Блин! Черт! Когда в колледже мы изучали ресторанное дело, нас этому тоже не учили. Я оглядываюсь на гостей. Некоторые из них уходят, другие словно приросли к месту и продолжают глазеть, а третьи, будто при просмотре реалити-шоу, невозмутимо поглощают клубнику, качество которой, увы, ниже стандартного.
— Может, кто-нибудь догадается поставить ширму и даст женщине сохранить достоинство?! — кричу я. Оглянувшись на Лейлу, я легонько сжимаю ей руку. — О’кей, Лейла, — говорю я, пытаясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно. — Я, кажется, помню, что нужно правильно дышать.
— А чем, по-твоему, я сейчас занимаюсь, придурок? — шипит она, и крупные капли пота скатываются по ее лбу.
— Молодец, умница, — говорю я, похлопывая ее по плечу. — Продолжай в том же духе.
С улыбкой глядя в напряженное лицо Лейлы, не могу не думать о
Через десять минут появляется доктор Сингх, и мне больше не обязательно держать роженицу за руку. Ему удается убедить Лейлу уехать. В перерыве между схватками доктор сажает ее в багги, чтобы отвезти в операционную в поселке персонала. Там, несомненно, более подходящее место для родов, чем посреди зала главного ресторана.
Я быстро обхожу комнату, чтобы извиниться перед гостями за причиненное неудобство, и выражаю надежду, что происшествие не испортило никому аппетит. К счастью, большинство гостей относятся к этому спокойно. Некоторые интересуются, кто отец, и я отрабатываю на них версию о погибшем муже. В третий раз моя история звучит почти убедительно. Однако единственная вещь, которая по-настоящему интересует отдыхающих, — это погода. Когда прекратятся дожди? Обычно ли это для данного времени года? Как долго продлится? Я стараюсь отвечать на вопросы каждого из них с юмором:
— По крайней мере снега точно не будет.
Когда ухожу из ресторана, мне звонит Жан-Франсуа и сообщает, что «Мария-Селеста» прибыла. В его голосе явно слышится облегчение.
— Теперь у нас есть фрукты! — кричит он в трубку. — Ананасы, манго, целые горы фруктов!
— Отличные новости, — радуюсь я. — Что насчет розового шампанского?
Наступила пауза. Я слышу, как он шуршит счетами.
— Нон, месье.
— Что?
— Нон, розового шампанского нет.
— Тогда ты по уши в дерьме, — злюсь я и вешаю трубку.
Еду в ресепшен. Моя задача встретить пассажиров утреннего рейса. Яхту послали на материк, чтобы забрать шестерых гостей, прилетевших ночью из Великобритании. Проходя по вестибюлю в сторону пристани, сталкиваюсь с Анжелой, одетой в облегающий гидрокостюм. Похоже, одной из дочерей мистера Антонова предстоит урок по виндсерфингу.
— Доброе утро, — здороваюсь я.
— Доброе, — отвечает Анжела. Судя по виду, настроение у нее не очень. — Знаешь про Лейлу?
— Да, я был там, — сообщаю я.
— Кто отец? — интересуется она.
— Без понятия. — Интересно, неужели она думает о том же, о чем и я?
— Как выглядит ребенок? — продолжает расспрашивать Анжела.
— Не уверен, что он уже родился. Когда я уезжал, у нее еще были схватки.
— Ох! — восклицает она, перед тем как сойти с пристани, таща за собой маленькую девочку.
Я смотрю в море, уже полностью готовый к роли приветливого встречающего. Яхта с гостями приближается к берегу, и раз уж погода оказывает новичкам не слишком радушный прием, я надеюсь, что моя профессионально обаятельная улыбка компенсирует этот досадный факт. Но как только яхта начинает причаливать к пристани, я понимаю: чтобы ситуация нормализовалась, потребуется нечто большее, чем несколько коктейлей и охлажденных полотенец. По палубе, взад-вперед шагает высокий краснолицый парень, одетый в рубашку с короткими рукавами и серые слаксы, и кричит на капитана. Неподалеку стоит довольно полная женщина с химической завивкой и неутешным страдальческим взглядом.