Плюсик в карму
Шрифт:
Дед Агав говорил так легко и свободно, как будто его нимало не беспокоили печальные перспективы. Ну, ушла вода. Ну не выполним мы обет. А подтекстом – все одно помирать. Не нам, так детям. Так может так лучше будет? Всем скопом? Будет у них хутор в пустоте, под шельмовой опекой. Все равно вырождаются без притока свежей крови.
Только сейчас Оля поняла странное поведение хуторян на сходе. Могли ли они с разбегу поверить, что помощь пришла?
Да они решить не могли, нужна ли им эта помощь!
Может, лучше отмучится, а не растягивать
Вспомнилась молодка с младенцем за спиной. Оля ужаснулась – рожать и знать, какая жизнь уготована выстраданному чадушку?
Лучше об этом не думать.
А дед разговорился – не заткнешь. Уловил мудрый старик, что его страшилки цепляют гостью за живое.
– Я когда молодым был, в город сбегал, – спокойно рассказывал дед, а руки его жили отдельной жизнью: нить из огромного клубка на чурбачки наматывали, да так ровненько! Катушка и катушка, только большая.
– Денег немного взял и утек. Через день очнулся связанный и побитый. И давай орать и рваться – пустите, шельмовы выхлюздни, мне надо! А душу в клоки полосует – сделай, сделай, сделай! Руки-ноги связаны, а меня дугой гнет. Так и бился, пока по голове не получил.
История была проста до пошлости. Наивного хуторянина городские прощелыги обработали очень быстро. Ажур и сам толком не понял, как проигрался и вдруг стал должником. Да такие деньжищи, что и вообразить бедолаге трудно было. Кидалы сработали чисто – долг магический. Потому и напоили, потому и связали. Если бы не путы, Ажур бы, наверно, сам себе искалечил чего-нибудь – рвался, как припадочный эпилептик. Ему надо! Сеять ахук, распаривать сухое мясо, промывать личинок… Надо! Пустите! Умру-уу!
Дед рассказывал спокойно, как о давно пережитом: денег у него, разумеется, не было. Зато было право на омоложение, которое вполне ходовой товар. Каждый хуторянин это знает. Омоложение Ньяны продали, чтобы вылечить ее сына – юнец спину сломал, свалившись с кручи. В город возили. К магу-целителю! На остаток денег домишко поправили, дедами завещанный, когда пришла пора парню жену взять.
На этом месте запас Ольгиного терпения закончился. Еще парочка печальных подробностей и густая муть, бурлящая в душе рванет, как перегретая скороварка. А ей, наезднице, психовать никак нельзя – у нее Тыря!
Кстати, о скороварках… Как же там клапан устроен?
– Дедушка Ажур, а у вас тут по металлу работает кто? – Оля перевела тему резко, старик был недоволен, но стерпел.
– Кузня есть, да почитай лет десять уже холодная стоит.
– Умельца нет, или с дровами проблема?
Ажур хмуро глянул из-под скудных бровок, подозревая издевку, но увидел на лице госпожи только интерес.
– У нас, почитай кажный мужик – сам себе умелец, а леса на склонах хватает.
– Так чего вы себе путевых ведер не наклепаете? – изумилась Ольга.
– А из чего?
Вот тебе Олечка и дурьев день. Чтобы продать что-нибудь ненужное, как справедливо
– Это нонича полегче было, – дед Ажур, видать, решил добить бестолковую гостью совершенное очевидными доводами: – а вернутся наездники – мы тут все с ног собьемся. Когда мужикам железные дела ладить? Даже если бы было оно, железо это клятое!
Рука-лицо!
Ну, конечно же! Это на малую стаю (наф-нуфики, Свап да Тыря) Агав одной повозкой управлялся, ну, иной раз после обеда недостачу довозил. Взрослому нгурулу три-четыре куля корма на день. Зимой и по четыре телеги приезжало. Оля хорошо это помнила, потому как сильно мерзла, пропуская обоз в ворота, а потом выпуская.
– Ты чего, тёть Оль? – нарисовался Павел. Как он стучал, как открывала ему Ньяна, Оля даже не заметила. Только Тырька, не вставая, радостно молотила хвостом.
– У них кузня есть, представляешь, Павлуш? А ведра наделать не из чего, железа нет.
– Нафига железные, тёть Оль? Оно же ржавеет! А магическую оцинковку мы не потянем. Им тут и брезентовые пока сойдут. На ободки, чтоб полотно не схлопывалось, мы в крепости железа наберем, – и засиял своей щербинкой, делающей его таким для Оли родным. – Хоть тот стеллаж с хламом, что в нашей караулке торчит, разгребем!
– А ты знаешь, как это сделать? Ведро это?
У Олиного мужа в машине резиновая штука валялась – рукав, запаянный с одной стороны, и с ручками – с другой. Фирменный туристический инвентарь! А брезентовые?
– Обижаешь, тёть Оль! Я ж детство по гарнизонам… Нарисую, как домой вернемся.
– И ткань поможешь выбрать. – Ольга не просила – утверждала. – Вы там с водой закончили?
– Агась. Этот дом последний получился, потому что к колодцу ближний. Направо и налево уже всех обнесли. Я стучусь и чую – Тырька радуется.
Павел повернулся к Ньяне:
– Показывай, хозяйка, куда воду сливать?
Ну, само собой – уличный котлище, «проткнувший» стену домишки. А что, разумно – и холодную часть дома прогревает и горячая вода поближе. Не водопровод, но есть же! Оля улыбалась, радуясь, что не такой уж быт хуторян беспросветный. Все можно наладить, если руки, голову и немного денег приложить!
А еще… Пашка ухмылялся, довольный – насмотрелся уже в других дворах. Оля даже позавидовала местным. Лохань, явно выполняющая функции ванны с подогревом. Деревянное, на вид не очень надежное сооружение чем-то напоминало японскую баню фурако. Оля вздохнула – ее пятидесятилетие они с мужем планировали отметить поездкой в Страну восходящего солнца, потому она и знала об этих чудо-конструкциях для релакса под небом – насмотрелась буклетов. Местный вариант был куда менее изыскан, но он был! И им можно было пользоваться в доме, подключившись к основному дымоходу. Ну здорово же!