По Алтаю

Сапожников Василий Васильевич

C. tristis

Elymus dasistachys

Festuca altaica

Poa alpina

Poa bulbjsa var. vivipara

Golpodium altaicum

Koeleria cristata

Hierojhloe alpina

Avena flavescens var. serotina

A. subspicata

Deschampsia caespitosa

Phleum alpinum

Iuniperus Sabina

I. nana

I. davurica

Lycopodium alpinum

Woodsia ilvensis

Космополиты

Ranunculus acer

Polygonum bistorta

Veratrum album

Trifolium Lupinaster

Polemonium coeruleum

Anemone altaica

Iris ruthenica

Из этого краткого

очерка мы убеждаемся, что, при большом сходстве лесной и особенно альпийской области Алтая с теми же областями Швейцарских Альп, в нижнем поясе бросается в глаза громадная разница. Большая суровость климата не только гор, но и окружающих степей здесь исключает всякую возможность таких контрастов, какие мы видим, например, на южном склоне Швейцарских Альп. Тогда как там в течение шести часов пешего пути можно спуститься от ледников к виноградникам и рощам из каштана и грецкого ореха (долина Аосты), здесь и южные склоны, падающие в долину Черного Иртыша, так же бедны, как и северные; разве прибавится несколько сухих кустарников, да по берегам реки зазеленеют заросли камышей. Даже попытки разводить плодовые деревья средней России в некоторых более теплых долинах Алтая пока еще не принесли сколько-нибудь осязательных результатов, несмотря на более южную широту⁸⁷.

МОНГОЛЬСКИЙ АЛТАЙ

ИЗ ВВЕДЕНИЯ АВТОРА К КНИГЕ "МОНГОЛЬСКИЙ АЛТАЙ В ИСТОКАХ ИРТЫША И КОБДО".

В 1897 г., занимаясь исследованием ледниковой области Русского Алтая, я пришел в верхнюю долину р. Калгутты на Укоке и оттуда любовался на группу белоснежных куполов, возвышающихся на русско-монгольской границе. Это был горный узел Табын-богдо-ола, который на юге переходит в мощный хребет Монгольского Алтая. Тогда я коснулся лишь северных склонов этих неизведанных вершин и совершенно не думал, что когда-нибудь свяжу свои исследования с тем, что было по ту сторону этих снежных колоссов. В течение восьми лет я был отвлечен другими работами; южная сторона снежных куполов оставалась тайной, и, как потом оказалось, не для меня одного.

В 1905 г. я в первый раз переступил границу, сделал небольшой разъезд в истоки р. Цаган-гол и с первых же шагов вступил в такой мощный мир ледников по южную сторону снежных куполов, что был надолго прикован к новой для меня стране.

В 1906 г. я предпринял уже большое путешествие в Монголию, во время которого не только открыл истоки Белой Кобдо с ее ледниками, но и прошел кобдоской стороной Монгольского Алтая до г. Кобдо и перевала южного Улан-даба в передний путь и от истоков р. Булгун до г. Сара-сюмбе Иртышской стороной в обратном направлении. Но и этого оказалось мало для сколько-нибудь обстоятельного знакомства с высокой частью Монгольского Алтая, где с одной стороны собираются воды рек Кобдо и Буянту, а с другой Иртыша и Урунгу.

В 1908 г., начав с долины Черного Иртыша, я исследовал притоки Черного Иртыша, Синего Иртыша, Черной Кобдо и Кома.

Наконец, в 1909 г., я заполнил последнее белое место в горном узле Табын-богдо-ола, взяв ледниковые истоки Монгольского Канаса, лучше ознакомился с вершиной Мустау и, кроме того, прошел верхний бассейн р. Боку-Мёрлн.

За четыре лета я не успел заглянуть во все долины и ущелья хребта; здесь можно было бы еще немало поработать, но и теперь у меня скопилось столько материала, что я чувствую настоятельную необходимость подвести итоги, тем более, что самое главное в выяснении топографии и гидрографии хребта, а также его флоры, уже сделано.

Литературный материал, с которым я приступил к работе, был невелик; и это тем более удивительно, что Монгольский Алтай своим северным концом вплоть подходил к нашей границе и лежал на пути нескольких экспедиций. Последние, задаваясь более отдаленными целями в Центральной Азии, за редкими исключениями, проходили мимо

этого интересного хребта, и дело его изучения медленно подвигалось вперед. Впрочем, можно ли было требовать знакомства с высокогорной областью Монгольского Алтая, когда с ледниками Русского Алтая мы основательно ознакомились лишь 10--15 лет тому назад {Далее В. В. Сапожников делает обзор всей имевшейся до его путешествий литературы, касавшейся Монгольского Алтая -- сочинений Риттера с дополнениями Потанина, Певцова, Игнатова, Демидова, Ладыгина, Козлова, Клемениа, Паке и Гране, а также имевшихся карт, очень неточных и во многих местах совершенно неверных. Эту часть введения мы опускаем.
– - Прим. ред.}.

Меньше всего был затронут исследованиями самый высокий участок хребта с истоками Цаган-гола, Кобдо и Канаса, возвышающийся у русской границы в виде горного узла Табын-богдо-ола; поэтому, пересекая горную страну в различных направлениях, я все четыре раза стягивал свои маршруты к этому узлу с его обширными снегами и совершенно неизведанными ледниками. Не лучше были известны меньшие ледниковые узлы Мустау и Бзау-куль, а также истоки Черного и Синего Иртыша и другие части хребта. За четыре лета мне удалось довольно детально обследовать ледниковый узел Табын-богдо-ола и произвести его инструментальную съемку, результаты которой положены на особую прилагаемую при сем карту ледников. Здесь я ступил на девственную почву; за четыре лета мне посчастливилось открыть около 40 ледников, из которых некоторые достигают 12--19 верст длины. Посетив большую часть долин обоих склонов хребта, я проследил обширный район древних ледниковых отложений; полученные данные, стоящие в согласии с одновременно производившимися изысканиями Гране, показывают, что долины Монгольского Алтая пережили такой же ледниковый период, как и Русский Алтай.

По линии маршрутов мне удалось расширить существовавшие представления о речных системах и во многом перестроить карту. Прилагаемая большая карта Монгольского Алтая с системами Иртыша и Кобдо имеет в основании собственную маршрутную съемку, которую в 1905 и 1906 гг. вел я сам, а в 1908 и 1909 гг. по моему поручению производил студент [В. В.] Обручев. В более интересных местах маршрутная съемка пополнялась инструментальной съемкой (теодолит Гильдебрандта), причем делались и определения азимутов. Сопоставление всех данных для составления общей карты взял на себя студент В. В. Обручев под моим наблюдением. Мне не удалось пройти всех долин, и в этих частях поневоле пришлось воспроизводить чертежи карты Рафаилова и маршрута Певцова. Предлагаемую карту вне линий моих маршрутов, конечно, будут перестраивать, но для этого потребуется еще многолетняя работа; что же касается имеющихся данных, то все они со всей добросовестностью использованы в моей карте, и я надеюсь, мне удалось избежать многих ошибок, указанных мною в прежних картах.

За четыре года собрана мною и моими спутниками довольно большая флористическая коллекция, которая дала возможность установить соотношение флор Русского и Монгольского Алтая; в общий список вошли небольшие сборы В. И. Верещагина из истоков Чулышмана и студента [В. В.] Обручева из Барлыка [Джунгария]. Флористические сборы обработаны в большей части лично мною, а некоторые семейства моим ученым товарищем П. Н. Крыловым (Salsolaceae и Cyperaceae) и ботаником С.-Петербургского сада Рожевицем (Gramineae); некоторые существенные указания я получил от В. И. Липского и Вольфа в Дрездене.

В изложении настоящего труда я принял двоякий способ. В первой части я держусь формы дневников и лишь местами отвлекаюсь в сторону общих характеристик. Во второй части я систематизирую материалы дневников и отчасти литературы и делаю попытку представить общую картину топографии и гидрографии хребта, его флоры и фауны и т. п. Первоначально я предполагал вторую часть сделать возможно краткой, но при обработке она разрослась сама собой. Конечно, при таком двояком способе изложения я не мог избежать некоторого повторения, и это ставлю себе в укор; но в то же время для полноты картины я не мог отказаться и от формы дневников, где удобно поместить такие наблюдения, которым трудно найти место в систематической части.