По берегам Западной Двины
Шрифт:
Схема боевого пути 332-й Ивановско-Полоцкой имени М.В. Фрунзе стрелковой дивизии
Еще через два-три дня командир полка майор Береговой Н. Д. провел тактическое учение всего полка. Командир дивизии полковник Князьков С. А. и комиссар дивизии Лоскутов В. К. посетили район учений. Затем состоялся строевой смотр и принятие присяги. Это означало, что полк как боевая войсковая часть сформирован.
В эти же дни завершилось формирование 1115-го и 1119-го стрелковых полков и 891-го артиллерийского полка, а также специальных подразделений. Отдельный саперный батальон формировался в городе Казани и в состав дивизии прибыл позднее.
На
16–17 октября 1941 года части 332-й СД железнодорожными эшелонами прибывали в Москву. Это были тревожные дни для всей страны. Центральная группа войск немецкой армии численностью до восьмидесяти дивизий, поддерживаемая множеством танков и авиацией, рвалась к Москве. Уже были захвачены врагом Орел, Брянск, Вязьма, Ржев, Калинин. Ожесточенные бои шли на можайском, малоярославецком, волоколамском направлениях. Проезжая в эшелоне по Московской окружной железной дороге, мы наблюдали, как наши солдаты минировали мосты в пределах города. Создалась реальная угроза столице нашей Родины.
Железнодорожные эшелоны с частями дивизии проследовали до Подольска. Ранним утром 1117-й СП быстро выгрузился и, не задерживаясь, проследовал на западную окраину города, где начал занимать и спешно оборудовать линию обороны. Отдельные немецкие самолеты пролетали над нами, бомбили в районе железнодорожной станции. Слышалась стрельба зенитных орудий.
Через несколько часов поступил приказ прекратить оборонительные работы, следовать на железнодорожную станцию. Подали вагоны, полк погрузился, и мы оказались в Москве.
Сложна и переменчива была остановка на фронте перед городом. Курсировал слух об окружении западнее Вязьмы нескольких наших армий. Из столицы в город Куйбышев эвакуировались часть правительства и дипломатический корпус. Вывозили государственные ценности.
Об этом и многом другом тревожные слухи доходили до населения. Возникала паника. Все боялись прихода немцев в Москву, и такие опасения имели под собой основания. Тысячи людей из города побежали на восток, в тыл. Кое-кто при этом прихватывал с собой народное добро и государственный автотранспорт. Однако, как потом рассказывали жители Москвы, паникерами были не рабочие, не трудящиеся. Подавляющая часть населения Москвы – рабочие, инженеры, ученые, студенты – все силы отдавали на защиту города, строили оборонительные сооружения, добровольно вступали в армию. Принятыми правительством строгими мерами порядок быстро восстановили. С 20 октября 1941 года в городе и прилегающих районах ввели осадное положение.
Ивановской дивизии доверили оборону Москвы на ее юго- западной окраине, на тульском, наро-фоминском и можайском направлениях. Полки дивизии заняли отведенные им участки: 1119-й СП – Красное, Чертаново, Коломенский поселок, комбинат Бадаева; 1117-й СП – правее, в направлении Наро-Фоминска; 1115-й СП – в районе Черемушек, Шаболовку, кирпичный завод. Каждому из стрелковых полков был приписан дивизион 891-го артполка. За спиной виднелись дома и заводы Москвы. Впереди шли бои. Немецкие войска рвались к столице. Каждый из нас понимал, сколь важна и ответственна боевая задача, доверенная дивизии, ее частям, каждому из нас. Назад хода нам не будет. Штаб 1117-го стрелкового полка разместился в центре оборонительного участка в подмосковной деревне Зюзино. Тысячи москвичей с раннего утрадо заката солнца ежедневно помогали строить окопы, траншеи, противотанковые рвы, ДЗОТы, ДОТы, противотанковые и противопехотные препятствия. Впереди окопов и противотанковых рвов дивизионные саперы устанавливали мины, фугасы. Некоторые объекты, в том числе мосты на дорогах через ручьи и речки, подготавливались к взрыву. Такие же работы велись по всей оборонительной полосе от северной до южной окраин города.
Немцы пытались препятствовать ходу строительства оборонительных сооружений – бомбили и обстреливали с самолетов работающих гражданское население и военных. В деревне Зюзино одна бомба попала в дом, где размещался комендантский взвод полка. После этого случая штаб полка из деревянного крестьянского дома переместился в надежное убежище.
Одновременно со строительством обороны части дивизии довооружались, доучивались, были в готовности вступить в бой в любой момент.
Ожесточенные бои шли днями и ночами нетак уж далеко от нас. 27 октября после десятидневных упорных боев немцам удалось овладеть Волоколамском. Наши обескровили наступающего противника ударами всех родов войск, создав новую линию
Немецкая авиация в период немецкого наступления настойчиво пыталась прорваться к центру Москвы. Помимо стремления поразить наши важные объекты, они, несомненно, рассчитывали повлиять на моральный настрой защитников города. В октябре налеты в основном совершались с наступлением вечера [1] . При объявлении воздушной тревоги я всегда выходил на улицу и наблюдал отражение налетов. Стрельба одновременно десятков и сотен артиллерийских зенитных орудий создавала почти непреодолимую завесу разрывов и осколков на пути вражеских самолетов. Они сбрасывали бомбы где придется или на окраине города. Наши прожектора брали в перекрестное освещение отдельные прорывающиеся к центру самолеты противника и вели до тех пор, пока их не сбивали зенитчики или ночные истребители. Осколки от разрывов зенитных снарядов во время отражения налетов сыпались на землю как дождь и были тоже небезопасны.
1
В ноябре немецкая авиация совершила 41 налет на Москву, из них 17 дневных. В общей сложности в них участвовало 1950 самолетов. К городу прорвалось 28 (Д. А. Журавлев. «Огневой щит Москвы»).
В ноябре немцы начали совершать налеты на город не только ночами, но и в дневное время. Сотни аэростатов заграждения висели над городом на высоте до четырех километров. Немецкие бомбардировщики вынуждены были лететь на большой высоте. Днем более активно действовала наша истребительная авиация. Самолеты-истребители нарушали боевой порядок немецких бомбардировщиков, принуждая сбрасывать бесприцельно бомбовой груз, сбивали самолеты врага. Однажды в пасмурный день в начале ноября отражался очередной налет вражеской авиации. Вижу, один четырехмоторный немецкий бомбардировщик летит к центру Москвы на малой высоте, что удивило, так как аэростаты были подняты. Оказалось, это была попытка прорваться к важным объектам, расположенным вдоль русла реки Москвы.
7 ноября 1115-й стрелковый полк нашей дивизии был удостоен чести участвовать в памятном для всех параде войск на Красной площади. После парада полк занял свой боевой участок. Гитлер хвалился, что к этому дню будет в Москве, но он не смог даже прорваться своей авиацией в город. В этот день из-за рано наступившей русской зимы немецкие солдаты мерзли в окопах.
С 16 ноября немецкие войска начали новое наступление на Москву и имели некоторое продвижение своим левым флангом. 332-я СД находилась в те дни в постоянно готовности выступить на передовую, но «очередь» до нас не доходила. Рубеж обороны на окраине столицы не оголялся. Несмотря на то, что немцам удалось приблизиться к городу, у нас у всех была уверенность, что в Москве врагу не бывать. Такой настрой возник не только из чувства патриотизма, но и из реальной оценки обстановки, сложившейся на фронте. Солдат тоже может анализировать и делать правильные выводы. Вероятно, в решающих сражениях под Москвой наша армия была не слабее немецкой, а по силе морального духа, в желании и стремлении победить далеко превосходила противника. Верили мы в победу также потому, что во главе войск Западного фронта, оборонявших Москву, был талантливый полководец Жуков Георгий Константинович, который уже был известен и солдатам, и всему народу как победитель японских самураев в 1939 году, как командующий группой советских войск, успешно громивших в августе ельнинскую группировку немцев, как руководитель героической обороны Ленинграда. Знали, что и Сталин в Москве. Это была гарантия, что все силы и средства будут брошены на разгром врага. Так оно и получилось.
Пархомовский П. М. командир минометного дивизиона до августа 1942 г.
В период обороны Москвы 120-миллиметровые батареи из стрелковых полков изъяли, свели в отдельный минометный дивизион. Командиром назначили капитана запаса Пархомовского Петра Михайловича, москвича, 40–42 лет, ранее работавшего в аппарате одного из министерств, тактичного в обращении с подчиненными и, как убедились позднее, умного человека. Дивизион разместился в пригороде Нижних Котлов. С нетерпением ожидали получения минометов и мин. На весь дивизион пока в наличии был один миномет.