По черепам
Шрифт:
Шипастый шар сверкал в свете факелов, когда я шел по пути маленьких тварей. Голем с обмотанными тряпками ногами тихо лязгал следом за мной. Гремлины были достаточно умны, чтобы не оставлять следов, но запах алхимии, которой они начиняли свои ловушки, никуда из коридоров не исчезал, вдобавок под потолком появилась едва заметная дымка.
Если бы не маленькие поганцы, сегодня я бы пошел в город. Моя пространственная сумка доверху наполнилась ингредиентами, которые я вырезал из монстров. Те, что стоили дороже и могли храниться долго, например, защитные пластины панцирников, я откладывал в сумку — продам в Оклорде, когда выберусь отсюда. А громоздкие вещи, которые стоили дёшево,
На четвёртый день моей охоты система предложила взять навык свежевания — я уже достаточно покромсал монстров, чтобы получить его. Я отказался. Обычно, если ты добиваешься получения навыка целенаправленно, система дает его и не спрашивает, согласен ли ты его принять. А в тех случаях, когда ты не жаждешь новый навык, мысленно не подгоняешь систему его вручить, или внутренне сомневаешься, что он тебе нужен, система формирует запрос. Мне навык свежевания не требовался — я знал достаточно, чтобы обходиться без него. А статус и без того уже достаточно разжирел — скоро на плечи давить начнет.
Коридоры сменялись коридорами, едкая вонь жгла ноздри, но я шел вперед. Под потолком появился сизый дымок, слегка меня напрягший — похоже, эти твари готовят что-то недоброе.
Первая ловушка, на которую мы едва не наткнулись, была очень искусна — твари достали одну из каменных плит пола, вырыли или выдолбили яму, наложили туда взрывчатки и вернули плиту обратно. А может, сделали что-то другое — я заметил лишь то, что плита была на полсантиметра выше прочих. Я обошел ловушку, провел мимо нее голема, и дальше двигался с удвоенной осторожностью. Подземелье заращивает раны, и ловушку оно переработало бы быстро, а значит, монстры постоянно обновляют ее.
Я шел дальше, и ловушки встречались мне все чаще. Туго натянутая над полом веревочка уводила в крошечные отверстия в стенах, нажимных плит-ловушек становилось все больше, пару раз я натыкался на оставленные рюкзаки, но трогать их не стал, даже с учетом того, что из одного торчало серебряное блюдо. Лучше на обратном пути подорву издали ловушку, чем сейчас оповещать мелких поганцев, что я иду по их души.
Кстати, чем больше я раздумывал над гремлинами, тем менее правильным мне казалось их пристрастие к алхимической взрывчатке и ловушкам. Кажется, по мифологии Земли, гремлины — ненавистники прогресса и техники. Или только техники?
В любом случае, гремлинам удалось то, чего не удавалось ни оркам, ни гоблинам — создать взрывчатое вещество с помощью исследований своего народа. У энтузиастов из числа людей не получилось повторить их успехи — гремлины владели особенной алхимией. С тех пор подземелье часто закидывает их на верхние этажи, и никогда не переносит монстров без взрывчатки.
Когда мы прошли первую сотню метров ловушек, я спрятал «утреннюю звезду» в сумку, достал дротики и духовую трубку, которые закрепил на поясе. Вряд ли я встречу на территории гремлинов бронированных монстров, а против мелких уродцев подойдут дротики и метательные
Однообразные коридоры плавно перетекали друг в друга, отличаясь лишь ловушками, и все сильнее напрягали меня — я шел зачистить группу гремлинов, но, похоже, здесь настоящее логово, которое не отметили на карте подземелья.
Первый патруль мы встретили пройдя пятьсот метров от первой ловушки. Трое маленьких зеленоватых уродцев с грубыми сумками на поясах сжимали в своих лапках грубые копья. Не успели они понять, кого увидели, как я замедлил время, продрался через густой, плотный воздух и перерезал им шеи. Затем, отменив навык, по привычке пробил черепа. Все три сумки я взял с собой — в каждой находилось по две бомбы. Увы, на продажу гремлинская взрывчатка не шла — хранились алхимические поделки очень недолго, и торговцы отказывались их брать. Лучшим вариантом было использовать их сразу.
Я достал одну бомбочку из сумки, взвесил на ладони, рассмотрел. Состоял взрывной шар из двух глиняных полусфер, слепленных вместе. Какой состав внутри, я не знал, и не горел желанием выяснять — стоит глине расколоться, а составу попасть на воздух — грянет взрыв.
Бомбочка не была похожа на земную гранату — от этой практически не будет осколков, но алхимические соединения, попав на воздух, породят оглушающий хлопок, плюс сильно изменят давление вблизи от эпицентра взрыва. Не знаю, как именно действует алхимическая смесь, знаю только, что люди вблизи от взрыва умирают из-за этого перепада давления и кровоизлияния в мозг. Ну, и тела людей после таких взрывов выглядят так, будто их долго избивали — по всему телу появляется гематома, и особенно сильно она выделяется на той его части, которая была повернута к разорвавшейся гремлинской бомбочке.
Ловушки больше не встречались. Мы шагали, приближаясь к месту, откуда струился дым, и после очередного поворота наткнулись на толпу из десятка существ. Я, как обычно, сперва замедлил время и посмотрел за поворот, а увидев там группу гремлинов, отправил сумку в полет. Рисковать и сражаться с десятью мелкими тварями я не хотел — слишком много целей, которые нужно контролировать. Достаточно одному уронить на пол алхимическую бомбу, и я — труп. Или кто-то из пакостливого народца успеет швырнуть чем-нибудь в голема, что не лучше.
От взрыва заложило уши: судя по всему, рванули не только те снаряды, что я кинул, но и те, что находились у гремлинов. Теперь про эффект неожиданности можно было забыть. А еще мои уши заложило, и я не мог слышать, бегут ли сюда остальные монстры.
Стараясь не смотреть на то, во что превратились погибшие, я подобрал пару уцелевших копий — маленькие и легкие, с бронзовыми наконечниками — каждое такое я мог использовать, как метательное. Сумки трогать не стал — мало ли, вдруг горшочки с алхимической смесью повредились, и только ждут, когда я их трону. К черту. Да и есть у меня еще две сумки, в каждой из которых — пара бомб.
Голем глухо топал по камням, и каждый шаг этой махины я чувствовал подошвами — ветошь, которой я обвязал его ноги, свалялась, но ни перебинтовать, ни оставить в стороне демаскирующий фактор в лице медного я не мог.
После взрыва гремлины принялись стягиваться к нам со всех сторон. Мне приходилось часто замедлять время и постоянно крутить головой по сторонам. Дважды я кидал бомбы раньше, чем свои успевал кинуть гремлин, один раз я кинул свою бомбу прямо в ту, которой замахивался монстр, а однажды, когда еще одна группа противников выскочила из-за угла, в то время как я дрался с другими гремлинами, пришлось перехватывать летящую бомбочку. Честное слово, я в жизни ни с кем таким нежным не был, как с этим глиняным шариком. Если бы я с такой бережностью мыльный пузырь перехватил, он бы не лопнул.