По дороге домой

Березовская Ольга Сергеевна

— Хорошо, — смысла сдерживать дрожь в голосе не было, он все равно мысли читает. — Только…

— Что?!

Морду дракона буквально перекосило, глаза оказавшиеся вдруг так близко из голубых превратились в алые. Я отскочила и уперлась спиной в нагромождения ящиков и тюков.

— Что… ты… еще… хотела?

Я нервно сглотнула, пытаясь собрать мысли во что-нибудь вразумительное, чтобы он их хотя бы мог прочитать.

— Ладно, — успокоился дракон, — иди, собирай свои пожитки. Много не набирай, я тебе не вьючная лошадь, только самое необходимое.

С

облегчением выскользнув из пространства, ограниченного драконом, я понеслась собираться в дорогу. Беда была в том, что у меня не было не только самого необходимого, у меня не было ничего. Поэтому я схватила сумку, оставшуюся от целителя, накидала туда его же баночек и скляночек, содержимое которых я помнила как применять. Дневник капитана, если встречу, обязательно припомню ему «мерзкую бабу». Воду и кое-что из съестного, что долго храниться. И чей-то плащ, а вдруг холодно станет.

Дракон ожидал меня на палубе. При моем появлении, не церемонясь, чтобы не терять времени, просто взял меня за шкирку и закинул себе на спину. Я вскрикнула от боли, когда дракон задел больную руку. Мази Лима творили чудеса, опухоль уже спала, но двигать рукой было все еще очень сложно.

Я перекинула сумку через голову и плечо и ухватилась левой рукой за драконий гребешок, плотные упругие конусообразные наросты ровной линией проходящие от головы до крыльев.

— Ну все, взлетаем, держись малохольная.

Упругие воздушные потоки послушно расступались, обволакивая невидимым ореолом дракона и человека, сидящего у него на спине. Облака стали немного ближе и напоминали клочья ваты неаккуратно разбросанные на сияющем полотне неба. Обжигающее солнце отражалось в каждой волне трепещущим золотым бликом. Иссиня-зеленый водный массив уходил в бесконечность, разрывая границы небосвода.

Определить скорость, с которой летел дракон, можно было только по изменяющимся порывам ветра. Иногда воздух приходилось ловить ртом, глотками вталкивая его в легкие, или легко дышать, когда дракон летел медленнее. До онемения пальцев сжимать гребень дракона, когда он вдруг начинал выписывать зигзаги в воздухе.

Восторг. Страх высоты щиплет нервы, ощущение полета будоражит воображение. Да, наверно это и есть то самое чувство свободы: нет никаких пределов и ограничений, только собственные силы, и страх, что они закончатся раньше, чем достигнешь цели.

Дракон время от времени поворачивал голову, чтобы увидеть мою реакцию на очередную фигуру высшего пилотажа. Он недоверчиво посматривал на дрожащую, но восторженную пассажирку и снова и снова проверял крепость чужих нервов. Мы встретились взглядами, я не скрывала ни мыслей, ни чувств. По драконьей морде расползлась ехидная, но добродушная улыбка, когда он наконец поверил, что это не рисовка с моей стороны, а чистая правда. И как будто встретил единомышленника, с воодушевлением ринулся вперед в воздушную пучину.

— А почему мы снижаемся?

— Поплаваешь немного.

— Чего?!

— Да успокойся ты,

малохольная. Проголодался я, столько времени лететь, не передохнул не разу. Сама-то вон уже не раз в котомку слазила, тои дело что-то жуешь, я тоже хочу.

Дракон аккуратно сел на воду.

— Но я же с вещами, утону.

Дракон на минуту задумался.

— Вещей мало, котомка заговоренная, непромокаемая, не утонет и не намокнет, плащ потом высушим. Так что все нормально, — резюмировал он. — Ну, ладно, поплавай немного.

— А если я не умею?

— Врешь, — сказал дракон и ушел под воду.

И снова ощущение мошки в стакане воды. А вдруг дракон не вернется? Что я буду делать?

Уходящая вдаль водная равнина продолжала неспешно покачиваться, она была абсолютно безучастна к чувствам человека, оказавшегося где-то в ее центре.

Девять дней, как же это бесконечно долго. Девять дней я не ощущала под ногами земли, только вода. Кажется больше никогда я не захочу видеть море, и никаких кораблей, ну их к черту, если плавать не умеют нормально, то Титаник, то Лионелла, а уж если в истории покопаться… Нет уж, лучше ножками, оно и полезней будет. Вот только бы дракон вернулся, до земли меня доставил и тогда все.

Вдалеке что-то вынырнуло над водой и скрылось обратно. Сердце екнуло и забилось быстрей. Если это не дракон, то ему лучше появиться, и сделать это как можно быстрее.

Морское существо, кем бы оно ни было, вынырнуло снова и уже гораздо ближе, чем раньше. А потом снова и снова. Оно приближалось со скоростью, которой могла позавидовать моторная лодка или гоночная машина. Нет это был не дракон, по крайней мере не мой дракон. Темная кожа на гибком, будто без костей теле. Ох, врят ли оно хочет со мной поговорить. Где же дракон?! Мне же даже некуда бежать… плыть! Оно же меня сожрет!

Я металась из стороны в сторону, пытаясь придумать как спастись, но беспокойно покачивающееся море идей не подавало. Чудище было уже так близко. Сердце упало в пятки, я закрыла в глаза. Водные всплески вызывали содрогание. Все ближе и ближе.

Что-то вытолкнуло меня из воды и сжало, будто стальной обруч сомкнулся вокруг пояса. Неверно, сейчас будут пережевывать.

— На что ты мне сдалась, костлявая, об тебя ж все зубы сломаешь.

Сколько же радости, оказывается, может вызвать появление дракона! А если он еще и водный!.. Ну а если ко всему этому он еще и шутник, то удовольствия просто не оберешься.

— Не хочешь, не ешь, — пробурчала я.

— Да не дрожи ты, малохольная. Эти таври высоко прыгать не умеют.

Легко сказать, не дрожи. Мной только что чуть не пообедали, пока он где-то шлялся, пардон, плавал.

— Ты, это, все же не хамей, а то я и обидеться могу. — Дракон завел лапу за спину и разжал пальцы. — А про то, где шлялся у супруга спрашивать будешь.

На спине дракона было как-то поспокойней, чем в его огромной лапе, которую можно неосторожно сжать и случайно раздавить содержимое.