По дороге к нашей любви

Янг Саманта

– Нет!
– закричала я, пытаясь вырваться из его объятий.

– Боже, Лив, успокойся, - процедил он сквозь стиснутые зубы, стараясь обхватить меня покрепче.
– Успокойся и объясни, что происходит!

– Нет.

Я пыталась вырваться, отталкивая его от себя и размахивая руками.

– Убирайся! Я должна все исправить! Я должна все исправить!

– Лив, - прошептал

он, уже со страхом в голосе.

Он сильно тряхнул меня. Так сильно, что я успокоилась. Затем, он нежно обхватил мое лицо и посмотрел мне в глаза. То, что я в них увидела, сильно напугало меня.

Я вела себя как сумасшедшая. Мое лицо исказилось от уже знакомой боли. Мое тело трясло, пока я рыдала.

– Ее больше нет, чтобы все исправить!

Я уткнулась в него лицом, стараясь выровнять дыхание. Его руки поглаживали меня, а я все плакала, и в тот момент я почувствовала, что его руки - это единственное, что не дает мне распасться на мелкие кусочки.

– Она боролась, - всхлипывала я сквозь слезы, глубоко дыша, стараясь выровнять свое дыхание.
– Она боролась из-за всех сил. Каждый День Благодарения.

Я расслабилась от его утешающего бормотания, моя голова на его груди равномерно двигалась вместе с его ровным дыханием вверх-вниз, я позволила себе раствориться в этом ритме, в результате чего мое собственное дыхание пришло в норму.

Когда я окончательно пришла в себя, то обнаружила, что лежу на диване с Нейтом. Он удобно устроился на нем, обхватив меня рукой, я была прижата к его боку, моя голова все еще покоилась на его груди, а правая рука сжимала его левую.

– Прости, - прокряхтела я.

Мои глаза опухли от слез, а щеки горели от стыда за мой срыв. Правду сказать, в последнее время, это случалось часто. Обычно я сдерживалась, чтобы не расстраивать отца.

– Не стоит, - откликнулся Нейт.
– Что сегодня, Лив?

– Этот День Благодарения должен был быть как дома, - объяснила я тихим голосом, боясь, что если скажу чуть громче, то опять впаду в истерику.
– Неважно как больна была мама и насколько плохо себя чувствовала. Каждый День Благодарения она старалась сделать нормальным, даже если на самом деле это было не так.

Мой голос задрожал, потому что слезы вновь потекли по моим щекам.

– Она была моим другом. Моей родственной душой.

– Детка.

Я услышала искреннее сочувствие в его голосе, и это меня успокоило.

– Она умерла пять лет назад в День Благодарения. Это первый год, когда я не навещаю ее могилу.

Мои слезы потекли сильнее.

–

Я не хочу, чтобы она думала, что я забыла ее.

Он обнял меня крепче, а я все продолжала плакать, и слезы впитывались в его и так уже мокрую рубашку.

– Лив.
– Нейт сжал меня крепче.
– Детка, она бы и секунды так не подумала.

– Я прошла через все это вместе с ней.
– Я вытерла нос рукой.
– Я пропустила время, когда была ребенком. Я бросила школу. Я сделала все, чтобы помочь ей бороться. И мы не выиграли. Мои подростковые годы… прошли. Это должно было что-то значить. Это должно что-то значить.

– Это действительно что-то значит. Она научила тебя сражаться независимо от того, как безнадежно обстоят дела. Такой урок немногие могут преподать своим детям, но она сделала. Она научила тебя, Лив, быть храброй и тому, что жизнь хрупка. Люди говорят, что у них есть все время мира, но они не понимают, что в один момент они смеются с кем-то, любят, а в другой уже оплакивают могилу. Я знаю это. Я знаю, потому что Алана научила меня этому. Я думаю о ней каждый день, и она знает это. Я не должен посещать ее могилу, чтобы она знала.

Озадаченная и тронутая, я почувствовала, как мое сердце забилось сильнее. Я вытерла слезы и подняла голову с груди Нейта, чтобы посмотреть в его глаза.

– Алана?

Горе, которое я прежде никогда не видела в его глазах, буквально сочилось из него, делая его глаза еще темнее, и говорило о глубокой потере. Как ему удавалось скрывать это все эти месяцы, я никогда наверное не смогу узнать.

– Кэм говорил тебе, что мы из Лоннидри?

Я кивнула.

– Это совсем крошечное место под Эдинбургом. Кэм, Пити, Алана и я росли вместе. Мы были лучшими друзьями, пока, когда нам исполнилось по тринадцать, пацан, который мне не нравился, вдруг, не позвал Алану на свидание. Я чуть с ума не сошел, и мы подрались.

Он улыбнулся, вспоминая.

– Я ненавидел драться с ней. Она была очень нежная девочка. Если ты начинал драться с ней, то она начинала плакать, и это заставляло чувствовать тебя полным дерьмом. В общем, мы боролись, она заплакала, и я поцеловал ее, чтобы извиниться.

Он пожал плечами, а потом усмехнулся:

– Так это началось. Мы были вместе. Возлюбленные с детства.

Я сглотнула ком в горле. Боль в сердце увеличилась из-за рассказа Нейта.

– Ты любил ее.

Слезы мерцали в его глазах, у меня перехватило дыхание.

– Да, она была моим лучшим другом.

– Что произошло?