По дороге к нашей любви

Янг Саманта

– Я определенно выбираю пост-апокалиптический мир. Особенно, если в нем есть люди, которые выглядят как Дензел.

На левой щеке появилась ямочка:

– Я бы тоже выбрал пост-апокалиптический мир.

– Из-за Милы Кунис, конечно?

– Ну, и из-за этого тоже, но в основном потому, что я против насилия.

Я сморщила нос в замешательстве:

– Не понимаю. Пост-апокалиптические миры, к сожалению, как правило, идут рука об руку с насилием.

– Да, но я, гораздо более вероятно, буду тем, кого в пост-апокалиптическом

мире убьют. А если бы мне пришлось жить в «Бриолине 2», то с вероятностью больше девяносто пять процентов, я пристрелю любого ублюдка, встревающего в песню.

Он посмотрел на меня невозмутимо:

– Такая жизнь неприемлема для пацифиста.

Хихикнув, я кивнула головой в знак согласия:

– Значит, выбираем антиутопии.

Он кивнул, а потом спросил с небольшой морщинкой между бровями:

– Ну и почему ты против жизни в мюзикле?

Я покачала головой, наблюдая, как пара на экране пародирует сцену из известного музыкального фильма.

– Я не совсем против жизни в мюзикле, как таковой. Мне просто больше нравится идея жить в пост-апокалиптическом мире. Думаю, я была бы реально крутой.

Я не смотрела на него, но чувствовала, как трясутся его плечи.

Я покосилась на него:

– Перестань смеяться надо мной. Я бы была охрененно крутой.

– И каким образом?

– Я... я... э-э ... Ну, я умная. И остроумная. Я бы была твоим остроумным, изворотливым, начитанным корешем, а ты бы ходил и надирал всем задницы, демонстрируя приемы дзюдо.

Смеясь, Нейт смягчился:

– Ладно, может это и сработало бы.

Его глаза оглядели меня с интересом, прежде чем вернуться к экрану:

– Хотя, ты бы немного отвлекала.

Стараясь не показывать насколько мне приятен комплимент, я усмехнулась:

– Тебе бы это нравилось.

– Да, если мы откроем твои ноги.

Я толкнула его коленом, и он как бы случайно положил руку на мою ногу и придвинул ее к себе.

– Кажется, кому-то нравятся мои ноги.

Он ласкал мою кожу, почти рассеянно:

– У тебя восхитительные ноги, детка.
– Он потянулся за блокнотом.
– Но становится все хуже, и хуже.

– Фильм?

– Ага, а что еще?
– пробормотал он, строча что-то на бумаге.
– Есть ли какие-нибудь остроумные комментарии, О, Кореш?

Размышляя, я смотрела на экран:

– Фильм страдает от эректильной дисфункции.

Он фыркнул, забавляясь:

– Это как?

– Ну, сюжет и песни начинаются хорошо. Каждая последующая песня лучше предыдущей. Но доходишь до середины сюжета и понимаешь, что все уходит в никуда. Это еще более очевидно во второй половине, когда сюжет ухудшается, а песни заставляют кровоточить уши, и все ожидание словно…

Я подняла руку и хлопнула по столу, чтобы ярче выразить свою точку зрения.

– Э-рек-ти-ль-ная дис-функ-ци-я, - медленно проговорил Нейт, записывая.

Он снова посмотрел на меня с улыбкой:

– Что-нибудь еще?

Глава 13

Мы

провели остаток вечера шутя, как в старые добрые времена, и к тому времени, когда Нейт собрался домой, я чувствовала себя гораздо легче. Несмотря на то, что мы не строили никаких планов о повторной встрече на следующий вечер, я не переживала.

У Нейта, казалось, все хорошо. У меня все было в порядке.

Все было прекрасно.

Все мелкие сомнения снова были отброшены далеко и, надеюсь, надолго.

На следующий день коллеги прокомментировали мое хорошее настроение, и не только потому, что за день до этого я была в нехарактерно ужасном расположении духа, а потому, что я действительно была в отличном настроении.

– Если бы я не знал ее, то решил бы, что она занималась сексом, - выдал Ронан, встав рядом со мной возле стола.

К счастью, мои удивленные глаза были приписаны тому факту, что Ронан совершил свой прокол прямо перед студентом, от которого теперь пытался отшутиться.

– Забавно, - прошипела я в Ронану, когда студент ушел.

– В самом деле, так оно и было, - усмехнулся позади нас Энгус.

– Ты, - я указала на него, - весьма посредственный начальник.

Он громко засмеялся.

– Ну, Лив. Ты ведешь себя так, словно все вокруг пукают розами и писают шампанским. Что происходит?

Я быстро моргнула, потрясенная впечатлением, которое произвела на него, и сделала, как я надеялась, лицо «какого хрена?».

– Пукают и писают чем?
– Я посмотрела на свою коллегу Джил.
– Ты слышала?

Она пожала плечами, улыбаясь:

– Он прав. Ты каждому студенту с самого утра желаешь очумительно прекрасного дня.

– Ну и что? Я просто вежливая.

– Я просто говорю...
– Ронан осторожно посмотрел на меня.
– Вчера ты была в ужасном настроении, а сегодня в чересчур приподнятом.

Психанув, я отвернулась и положила подбородок на ладони.

– В понедельник вечером я повздорила с другом, - солгала я, но пытаясь сохранить свою историю максимально ближе к истине.
– Мы исчерпали инцидент. Теперь я нахожусь в хорошем расположении духа.

– Мда, это было самое чертовски скучное объяснение, - дразня, поддел меня Энгус.
– Ты библиотекарь, Лив. Ты окружена книгами и материалами, чтобы сплести отличную историю. Но при этом придерживаться истины.

И выразил досаду:

– Неужели я тебя ничему не научил?

Я мило улыбнулась:

– Я усиленно учусь, как стать королевой драмы.

– Ну, это уже что-то, полагаю. Я пошел в офис, где через пять минут привлекательный незнакомец, ужасно похожий на Райана Гослинга, прикует меня к столу и будет делать абсолютно неприличные и греховные вещи со мной в течение следующих двух часов, - Энгус выгнул бровь, обращаясь ко мне.
– Это звучит гораздо лучше, чем «я иду писать месячный отчет».