По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том II
Шрифт:
Подойдя вплотную к её морде, я, не отрываясь, внимательно смотрел ей в глаза, в которых плескалась чистая и незамутнённая ненависть, сдобренная ненасытной жаждой крови, мщения и убийства.
Но было в её глазах и кое-что ещё. То, что всё это время было скрыто от всех, похороненное в самых недрах души, но теперь вырвавшееся из тьмы забытья.
И вот, всматриваясь в глубь расширенных звериных зрачков, ко мне, наконец, пришло понимание…
Это был Страх. Глубинный, потаённый страх. Теперь, зная о его существовании, я чувствовал его всеми фибрами своей души, и видел, что виверна сейчас тяжело дышит и дрожит всем телом отнюдь не от ярости. И именно осознание
Мысленно использовав дриар, я вложил 294 000 униаров в грань “Синхронизация памяти” и развил её до 30 процентов, после чего протянул руку и прижал ладонь к её шершавой, чешуйчатой морде, слившись со звериным разумом и устремившись к самым древним, причиняющим боль воспоминаниям.
Чего ты боишься? Покажи мне…
Покажи мне настоящую себя.
Глава 7. Часть 2
***
Мягкий, шершавый язык ласково прошёлся по моей груди и лицу, встопорщивая ещё слабые чешуйки и заставляя повизгивать от щекотки. Ворочаясь на спине, я пыталась оттолкнуть лапками огромный мамин нос, который каждый раз выпускал в меня на выдохе порцию тёплого воздуха, но все попытки были тщетны — она продолжала облизывать и массировать мою ещё неокрепшую броню как ни в чём ни бывало. Но, наконец, мне удалось перевернуться на спину и, цепляясь коготками за огрубевшую чешую, залезть на большую руку и скатиться с неё, кувыркаясь, по полотну крыла.
Оказавшись внизу, вскочила, развернулась и ощетинилась в сторону вытянувшей ко мне голову мамы. Замахав хвостом, я угрожающе зарычала и запрыгала из стороны в сторону, при этом пытаясь ухватить зубами её нижнюю губу, но она ловко уворачивалась и сама хлопала ртом, щёлкая клыками и стараясь укусить. А затем вдруг резко подалась вперёд и высунула язык, облизнув меня чуть ли не на всю его длину и перевернув на спину. Повизгивая и крутясь, я не успела быстро подняться и мама тут же зачерпнула меня лапами вместе с землёй, притянула к себе и, уткнувшись носом в животик, принялась быстро-быстро дышать. Но неожиданно она прекратила веселье, вскинула голову и настороженно посмотрела расширившимися глазами на вход в нашу нору. Ничего не понимая, я забралась ей на руку и тоже вытянула лицо в ту сторону, но мне быстро надоело туда глазеть и я стала было кусать мамину чешую, как вдруг она рыкнула на меня, велев угомониться и сидеть спокойно.
Я тут же пригнулась и притихла.
Внимательно прислушиваясь к чему-то ещё несколько ударов сердца, мама велела мне лежать и не издавать ни звука, а затем поползла к выходу и исчезла в узком для неё лазе, ведущим наружу.
Сначала долго ничего не происходило, но потом внезапно раздался страшный грохот и стены норы задрожали. Испуганно сжавшись, я лихорадочно заметалась глазами по осыпающемуся потолку, и тут снаружи донёсся громогласный мамин вопль.
Мои зрачки расширились.
Что там происходит? Мама с кем-то дёрется?
Взрывы, треск и рёв практически слились воедино, и я задышала чаще.
А вдруг маме нужна помощь? Что если враг слишком силён? А ведь пока папы нет, ей могу помочь только я!
Не выдержав напряжения, я рванула к выходу, сосредоточившись лишь на яростных криках, в которых мне слышалась нестерпимая боль.
Я помогу! Подожди немножко, я сейчас помогу!
Выскочив наружу, по глазам тут же резанула яркая вспышка ветвящейся молнии, прочертившая безоблачный небосвод и ушедшая
И тогда я увидела то, что творилось у подножия нашего скалистого холма.
Отряд двуногих гуатов окружил огромную чёрную виверну, крылья которой были покрыты слоем плотного, искрящегося на солнце льда, и с криками атаковал её всем доступным оружием и магией. Прикрываясь защитными барьерами от мощных ударов когтями и хвостом, они наседали, словно стая шакалов, на израненную, истекающую кровью добычу, предвкушая скорую победу. Хотя охваченная безумием рептилия люто оборонялась и уже отправила на встречу с Баглордом немало бойцов, всё равно конец её уже был предрешен: плотная чешуя не спасла силзвера от смертоносных заклинаний и зачарованной стали силпатов.
Один из широкоплечих гуатов ринулся вперёд, подпрыгнул и крутанул в воздухе огромным сверкающим молотом вокруг себя, собирая в навершии магическую энергию, и в сокрушительном ударе обрушил его на голову рептилии. С протяжным стоном виверна дёрнула головой и отлетела назад, рухнув и пробороздив землю до самого подножия холма. Затрещал ломающийся на крыльях лёд, но даже это не смогло заглушить для матери вопль своего дитя, в ужасе смотрящего на неё с вышины. В страхе распахнув залитый кровью глаз, виверна устремила взгляд вверх и увидела дочь, нависшую над скалистым краем их былого дома.
— ПРЯЧЬСЯ!!! — взревела она из последних сил, оглушив окруживших её силпатов.
И в этот момент гуат снова прыгнул, занеся над головой молот, и понёсся вниз, с силой опустив покрытое сияющими рунами оружие на зверя и с ужасающим хрустом проломив ему череп.
— МАМАААА!!! — вырвался из моей груди отчаянный крик, и именно его отголоски услышал стоящий на теле матери убийца.
Резко вскинув голову, он поднял окровавленный молот и указал на меня.
— Там ещё одна тварь! Мелкая! Похоже, это её выродок!
— Ловим её! — азартно взревели остальные, кинувшись взбираться по склону. — Не упустите из виду!
Я в страхе бросилась бежать обратно в нору. Поскальзываясь на рыхлой земле заплетающимися лапами, домчалась до дна и быстро обернулась.
— Она здесь! — Раздался крик, полный жестокой радости, и тёмная фигура затмевает собой солнечный свет, льющийся из входа в нору. — Попалась, тварь!
Внутренности словно окатило ледяной волной и я, дрожа всем телом, ринулась к замаскированному мамой узкому лазу, который она заставила меня вырыть самостоятельно сразу же, как только мои лапы достаточно окрепли. Едва протиснувшись внутрь, доползла до самого низа и свернулась клубочком, боясь даже громко дышать и не отрывая глаз от кажущегося таким близким входа в укрытие.
Забравшиеся же в наш дом гуаты не переставали громко переговариваться.
— Да кудаж она подевалась, дрянь!
— Сюда свети, сюда! Здесь нора!
— Да тут до Ляди этих нор! Везде дыра, куда ни ткнись!
— Виверны учат свой молодняк рыть норы с самого детства, — вдруг произнёс сосредоточенный голос убийцы моей мамы. Пусть я не понимала, о чём они говорят на своём языке, но его голос мне теперь не забыть никогда. — Причём в родовом гнезде много обманок, а настоящий только один, и он чаще всего сквозной и ведёт прочь. Но судя по размеру той твари, она ещё мелкая и не способна создать такую, так что она где-то здесь, в одной из этих нор.