По другую сторону надежды

Friyana

Гарри сидел, скорчившись, у стены, и смотрел на поблескивающее лезвие в своих руках с таким видом, будто оно внезапно превратилось в живую сколопендру и при малейшей попытке шевельнуться могло впиться в него всеми ядовитыми жалами сразу.

У камина, все еще вытянув вперед правую руку, стояла взбешенная, как гиппогриф, Луна Лавгуд, и во весь свой неправдоподобно звонкий голос кричала такие слова, что, будь хоть у одного из присутствующих возможность вслушаться, они бы навсегда поставили ее в списке самых злобных тварей на один пункт выше Снейпа.

А потом Гарри отшвырнул от себя нож и, выдохнув,

с совершенно безумным выражением лица пулей вылетел из гостиной. Дверь с жалобным скрипом захлопнулась за ним.

Сделав несколько глубоких вдохов, Драко, наконец, медленно поднялся с пола и, не глядя на взбешенную девушку, с пугающим спокойствием открыл балконную дверь и вышел на террасу.

Оставшись одна, Луна сжала кулачки и обессиленно рухнула на колени, подавляя желание взвыть. Черт! Черт!!! Идеальная ситуация! Для обоих! И что мне теперь — разорваться? — зло подумала она, глядя попеременно то на дверь, то на открытый выход на балкон.

Мысли отщелкивались с бешеной скоростью. Гарри — псих. Истерик. Дождались, Мерлин побери его вспыльчивость… Драко не такой, он не сорвется. Он-то сумеет удержать себя в руках — даже после того, что они тут натворили… Значит… черт, да, значит — выбор очевиден, придется… Хотя… с ним будет сложнее… Ох, а что делать…

Вздохнув и на пару секунд искренне, от всей глубины души пожалев себя, несчастную, вымотанную после общения со злобным и неразговорчивым Снейпом, а по возвращении домой наткнувшуюся на ТАКОЕ, Луна грустно улыбнулась сама себе, придала лицу нужное выражение и, устало выпрямившись, шагнула к балконной двери.

Мерлин, помоги мне, а? — жалобно подумала она, выходя на террасу следом за Малфоем. Ну, хоть чуточку… Потому что Гарри-то никуда не денется, до утра перегорит и опять будет шелковым несколько дней ходить, а Драко, если сейчас замкнется и уйдет в себя, то это — все… Я же потом с ума сойду его оттуда вытаскивать…

Больше всего на свете девушке хотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше от этого дома.

* * *

На террасе царила темнота, разрываемая только неярким светом звезд. Свежий, пронзительный запах теплой майской ночи кружил голову, и Луна на мгновение остановилась, зажмуриваясь и вдыхая его полной грудью. За парапетом успокаивающе шелестела густая листва, и хотелось остаться здесь, слушать и ощущать шорохи и запахи, не возвращаться обратно, в реальный мир, где все так сложно и запутанно…

Пожалуй, я понимаю, почему ты, чуть что, сбегаешь сюда, подумала девушка, глядя на бессильно прислонившегося спиной к холодной стене Драко. Он сидел, запрокинув голову и прикрыв глаза, и только по судорожно вздымающейся от неровного дыхания груди можно было понять, что он на грани истерики. Сердце захлестнула волна горькой, болезненной нежности — к нему, к ним обоим, провинившимся где-то настолько, чтобы заслужить подобную участь — жить, потеряв часть себя, не имея возможности даже понять, увидеть — какую именно, и за что, и как все это исправить, пока не стало слишком поздно…

— Ты замерзнешь… — прошептала Луна, опускаясь рядом с ним на колени и касаясь ладонью его щеки. — Мокрый же весь…

Драко сдавленно выдохнул и покачал головой, не открывая глаз.

— Почему? — почти с мольбой простонал он, сжимая кулаки. — Зачем он…

так? Ну, что я ему сделал?

— Ш-ш-ш… — прошептала девушка.

Смотреть на такого Малфоя было невыносимо. Наверное, если бы он кричал, или злился, или, наконец, позволил себе заплакать, она бы просто обняла его и дала бы выплеснуть на себя все, что в нем накипело. Но к такому Драко — напряженному, сжатому, как пружина, и по-прежнему сдержанно возмущающемуся — было страшно даже прикоснуться. Приходилось делать это, преодолевая страх.

Его щеки были мокрыми, и в потемневших волосах застыли капельки воды. Луна осторожно провела ладонью по его лбу, и Драко вдруг запрокинул голову еще выше и поймал губами ее запястье, накрывая его ледяными пальцами.

— Ведьма чертова… — прошептал он, опуская ее руку вниз, и открыл глаза.

Луна мысленно усмехнулась. Когда Драко позволял себе такие мелочи, притяжение к нему, с которым и так все труднее было бороться, становилось настолько нестерпимым, невыносимым, что перехватывало дыхание. От прикосновения его губ, от тепла его вечно холодных глаз, в которых так редко проскакивали искорки приязни и нежности, внутри что-то сжималось в невообразимо горький комочек, и помнить о том, что это — всего лишь игра, иногда становилось почти невозможно…

— Что мне делать с ним, Луна? — беспомощно прошептал Драко, не отрывая от нее взгляда. — Я… не знаю, что уже…

— Ты все сделал правильно, — осторожно проговорила девушка, сжимая его холодные пальцы. — Он запутался, ему просто страшно… Если бы ты…

Драко, усмехнувшись, выдохнул и отвернулся.

— Да что еще я ему должен! — почти с отчаянием выкрикнул он. Губы снова коснулись ее запястья, и Драко каким-то совершенно детским движением зарылся лицом в ее ладонь. — Он все время меня отталкивает, — пробормотал он. — Я… черт, я… не могу больше…

— Ш-ш-ш… — не удержавшись, девушка снова погладила его по щеке. — Я знаю, знаю…

Гарри в это время яростно крушил мебель в собственной спальне. С того момента, как он захлопал глазами, обнаружив себя сидящим в углу гостиной в мокрой одежде, оглохшим от обрушившегося на них с Малфоем потока воды и с ножом в руках, который — он помнил это так ясно, что хотелось биться с размаху головой о стену — он только что совершенно точно собирался всадить в грудь Драко, гнев испарился, превратившись в отчаянную, беспомощную ярость. Что я наделал? — задыхаясь, спрашивал он, не понимая, как они могли докатиться до такого. Что на меня нашло? Я что, сдурел настолько, что…

Вывод был, но от него становилось только хуже. Как это случилось? Как, черт возьми, я мог это сделать? Может, я все же сошел с ума, я — чертов выжатый стихийный маг, убийца Темных Лордов, недоделанный Спаситель Человечества? Чуть не убил… его? Что бы я делал вообще, если бы Мерлин не приволок сюда Луну? Или у нее не хватило бы ума сообразить, как нас можно разнять? Или у нее оказалась бы недостаточно быстрая реакция?

Он обессиленно рухнул на пол, до боли вцепившись в волосы — так, что брызнули слезы. Мне точно пора в резервацию, пришла глухая, отчаянная мысль. Здесь все равно никто не заплачет… Никто. Во всем этом чертовом мире… Все, кто мог бы заплакать — мертвы… только я почему-то не с ними. Почему-то. Все еще. Черт…