По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты
Шрифт:
12 апреля 1877 года разразилась война России с Турцией. Обе «поповки» зачислены были в состав «активной обороны крепости Одессы» и все время боевых действий «прокуковали» там на якорях. За 1877 год они совершили только три выхода: появились как-то в Килийском гирле Дуная да еще сползали в Очаков и 5 августа вышли на морское патрулирование, сопряженное с очередными испытаниями после переборки машин.
Турки в Одессу тоже не полезли. Только раз за всю войну измазали дымами горизонт за пределами дальности русской артиллерии – и все… Так и не дали «поповкам» повоевать!
Генерал-адмирал на
Еще бы: почти у любого турка, способного доползти до Одессы, и скорость больше, и мореходность лучше. И вообще, не стоит путать броненосец береговой обороны с крейсером, назначение которого – охотиться на врага в открытом море! Практическая автономность «поповок» даже при загрузке хорошим углем «под люки» угольных ям в лучшем случае составляла пять суток…
Самые экзотические броненосцы мира даром коптили небеса на Одесском рейде. А воевали другие – канонерки, вооруженные пароходы РОПиТа, немногочисленные паровые фрегаты и корветы.
Программа А. А. Попова, по сути, не сработала… И не потому, что «поповок» получилось меньше, чем по первоначальному плану генерал-адмирала. Будь их хоть четыре, хоть десять – на городском рейде много побед не «высидишь», а в море таким «техническим редкостям», как выяснилось, вообще делать нечего!
19 февраля 1878 года в Сан-Стефане был подписан мирный договор с Турцией. Но русские корабли, в том числе и «поповки», до поры продолжали оставаться в боевой готовности. И после войны «круглых дураков» продолжали учить для будущих баталий. На боевых стрельбах по щиту с дистанции всего в 700 метров «Новгород» добился как-то раз пяти прямых попаданий из восьми выстрелов, а «Вице-адмирал Попов» – восьми поражений мишени из одиннадцати выстрелов.
Зима 1877–1878 года прошла в непрерывных ремонтных работах: команды перебирали машины, одесские и николаевские мастеровые стелили палубы на крыши надстроек, обшивали деревом внутренние помещения. На «Новгороде» вновь установили снятые ранее «за ненадобностью» вентиляторные машины. «Вице-адмиралу Попову» поставили вентиляторы, снятые с «Петра Великого», который получил взамен новые.
Совершенствовали и ремонтную базу Черного моря. По английскому образцу в Николаеве сделали плавучий док подъемной силой в 3600 тонн, способный поднимать как обычные корабли, так и «поповки».
В новом доке оба круглых броненосца прошли чистку и окраску подводной части. А потом «Новгород» ушел на зиму в резерв, в севастопольскую Южную бухту, «Попов» же отправился… выполнять особое поручение императора.
В январе года «Вице-адмирал Попов» на новых учениях успешно произвел 33 выстрела из обоих орудий. Снижающиеся станки поворачивались легко и плавно. Стрельба велась с интервалом 7 минут между «полубашенными» выстрелами, следовательно, на заряжение каждого орудия уходило 14 минут. А летом и осенью «поповку» показали на смотре генерал-адмиралу. Удивительно, но великий князь… остался «необыкновенно доволен мореходными качествами «Попова»!
«Броненосец не принимает волны и в то же время имеет
Должно быть, на параде стоял абсолютный штиль!..
Адмирал Попов, вновь получивший от генерал-адмирала картбланш на свои дикие идеи, тем временем разработал еще один экзотический проект броненосца. На сей раз – эллиптический! Строить его не стали. А потом изобретатель и вовсе занялся вопросами, далекими от военного флота.
Он придумал «Ливадию».
Собственно, раньше имя «Ливадия» носила черноморская парусно-колесная яхта из императорского лейб-конвоя, которая осенью 1878 года ухитрилась сгинуть в шторм на мели. Замену ей велели спроектировать Попову, получившему к тому времени должность председателя МТК.
По этому заданию друг и ученик Попова Э. Е. Гуляев вычертил проект яхты, имеющей в плане форму эллипса. Как писали в 1879 году в английской газете «Таймс», «остойчивость и комфорт суть главные качества, которые требуются от яхты, и если максимум остойчивости обеспечен в ней известной формой, то прибавление брони и возможные изменения могут сделать ее, на основании того же принципа, не менее устойчивою артиллерийскою платформою. Не секрет, что новая яхта есть опыт для создания овального броненосца».
Скоростью, достаточной для путешествия августейшего семейства, признали 14 узлов. В опытовом бассейне Фруда «обкатали» модель, учли результаты службы круглых броненосцев. Получилось, что для достижения такой скорости надо ставить машины мощностью более 8500 лошадиных сил. Строить решили на английских верфях и заключили контракт с английской судостроительной фирмой «Джон Эльдер и Компания», хозяин которой – тот самый инженер Эльдер – сам восхищался идеей круглых и эллиптических судов.
Англичане пообещали спустить новую яхту уже в июле следующего, 1880 года. Работы на верфи, расположенной в Ферроле на реке Клайд, в пригороде Глазго, начались сразу же после подписания контрактных документов. И к началу ноября две трети набора второго дна уже склепали.
5 января 1880 года яхта «Ливадия» была зачислена в списки судов флота. Командиром назначили капитана I ранга И. К. Вогака, имевшего уже опыт «общения» с круглыми судами и бывшего первым командиром «Новгорода».
Закладку по недоброй традиции русского флота провели снова задним числом – 25 марта, когда уже монтировалась обшивка. А спустя ровно четыре месяца состоялся спуск, на который в Глазго приехал великий князь Алексей Александрович – будущий генерал-адмирал российского флота. И Попова, и его «поповки» великий князь, вообще-то, терпеть не мог. И утверждал, нимало не стесняясь, что «круглый дурень наплодил себе подобных»…
Моряки «Ливадию» за приличный корабль поначалу не признали. В ходу была шуточка на грани скабрезности: вот, мол, что получается, если в любовном экстазе рыбка-бычок переведается с камбалой.
И верно ведь: верхняя, надводная часть яхты напоминала тупоголового бычка длиной 79,25 метра и шириной 33,53 метра. А ниже ватерлинии начиналось эллиптическое тело плоской камбалы длиной 71,63 метра и шириной 46,63 метра. Килей у «камбалы» было три. Как писал Э. Е. Гуляев, «… яхта могла быть несколько длиннее и уже, чтоб удовлетворять вкусу большинства, но это привело бы к необходимости повышения мощности машин и уменьшению остойчивости».