По горам и пустыням Средней Азии
Шрифт:
Внизу, у подножья горы, раскинулось красивое озеро Куль-и-Колон. С огромными трудностями геологическая партия, с помощью местных колхозников, взобралась на вершину и взрывными работами открыла вход в плавиковую пещеру. Работать надо было с крайней осторожностью, так как кристаллы плавикового шпата очень хрупки и не только при взрыве, но и при ударе разлетаются на мелкие куски. Поэтому кристаллы были вынуты из известняков с величайшей осторожностью. Так как вес отдельных друз достигал иногда до 20—30 кг, то спуск их с высоты в несколько сот метров представлял нелегкую техническую задачу. Были использованы самые выносливые ишаки и лошади. Ценный груз вьючился на ишаков, и несколько человек, поддерживая и груз и самих ишаков, спускались по
Рис. 36. Общий вид площадки месторождения флюорита. Видна проведенная к ней дорога.
Следующим докладом, заинтересовавшим всех, был доклад о находке олова в пегматитовых жилах Туркестанского хребта. Молодой ленинградский геолог Ионин, исследуя гранитную полосу, нашел внизу, у одного из склонов хребта, в кусках, свалившихся сверху, кристаллики оловянного камня. Эти свалившиеся неизвестно откуда кристаллики послужили путеводной звездой для открытия коренного месторождения. Изо дня в день взбирался Ионин на окрестные скалы, кропотливо исследуя их с молотком в руках, пока, наконец, на огромной высоте (около 4.000 м) не натолкнулся на большие жилообразные выделения около гранитов, в которых находился редко вкрапленный оловянный камень. Мелкие темнобурые кристаллики, как оспины, пронизывали собою полевой шпат в жилах.
Рис. 37. Оловоносная жила.
В олове так нуждается Страна Советов! Весь съезд с величайшим вниманием рассматривал образцы оловянного камня и обсуждал мероприятия будущих разведок этого первого в Средней Азии месторождения оловянного камня.
Не меньший интерес вызвали доклады инженеров, работавших в Центральном Памире, на границе с Афганистаном и китайскими владениями. Здесь тянутся огромные массы конгломератов — пород, состоящих из сцементированных галек когда-то исчезнувшего морскою побережья. В этом районе известен ряд крупных кварцевых жил, содержащих золото. Это золото в виде золотого песка было открыто в горных ручьях и речках этого далекого района.
Рис. 38. Пост на Памире.
Торжественно вошли четыре красноармейца, эскортируя небольшой ящик. В нем лежали самородки золота, найденные на Памире. Кроме того, докладчик демонстрировал золотой песок (лично им самим намытый в ряде речек и ручьев).
Золотоносность Памира была неоспорима. Она лежала вещественным доказательством на столе в виде золотых самородков и золотого песка. Участники съезда столпились и рассматривали желтые крупинки и кусочки тяжелого металла.
Рис. 39. Перевозка флюорита.
Геологи, работавшие в горах Кара-Мазара, рассказали конференции о тех интересных месторождениях полиметаллических руд (цинка, свинца и редких металлов), с которыми мы познакомились в одной из предыдущих глав.
Со вниманием съезд прослушал доклад о висмутовом месторождении Адрасман. До сих пор в Союзе ССР не было висмутовых месторождений, если не считать небольшого количества висмутовых минералов, найденных известным химиком Академии наук К. А. Ненадкевичем на Шерловой горе, на границе с Манчжурией. Поэтому Адрасман с его запасами висмута, обеспечивающими нацело потребности народного хозяйства
О восхождении на пик Сталина
Подводя итоги экспедиционным работам, произведшим впервые геологическую съемку всего Памира и значительной части Таджикистана и открывшим ряд промышленно интересных и важных месторождений, Н. П. Горбунов рассказал также о своем восхождении, на знаменитый пик Сталина, высотой в 7 495 м. На этой высоте Горбуновым и Аболаковым были установлены метеорологические приборы, обеспечившие интереснейшие научные наблюдения. Эпически спокойно рассказывал Н. П. Горбунов, как им приходилось с отрядом, везшим научные приборы, продовольствие и другой багаж, переправляться через бесконечное количество горных ручьев, бурно несущихся в долинах, каждый раз рискуя потерять не только поклажу и лошадей, но и собственную жизнь. Он рассказывал, как медленно, шаг за шагом, взбирался отряд за отрядом на неприступные, заледеневшие массивы, подходя все ближе и ближе к пику Сталина.
Рис. 40. Лагерь экспедиции.
Восхождение началось с ледника Федченко, расположенного близ пика Сталина. Этот ледник был особенно труден, благодаря огромным ледяным «серакам» (конусовидным пикам льда) и нагромождениям крупных каменных глыб в моренах. Ледниковые морены представляют собою беспорядочную кучу камней, снесенных с горных вершин и окаймляющих ледник. Три дня шли по сплошным моренам. Ночевали на высоте 3 000 м, пока не достигли подножия пика Орджоникидзе. Здесь был разбит основной лагерь, откуда велся штурм пика Сталина.
Чтобы добраться до него, экспедиции предстояло пересечь ледник Сталина, представляющий собой целое море ледяных пирамид. Лучшие альпинисты Союза — Аболаков, Гущин, Гетье — подготовляли дорогу. Они установили на высоте 5 900 м промежуточный лагерь. Носильщики, несмотря на то, что они были местные жители, поголовно заболели горной болезнью.
Особенно красочно рассказал о восхождении т. М. Д. Ромм, бывший и экспедитором, и фотографом экспедиции, и одним из самых деятельных ее альпинистов.
30 августа началось восхождение. Целью его было не только достигнуть вершины, но и поставить на ней радиостанцию. Попытка нести станцию показала, что ее не удастся поднять на вершину. Поэтому, найдя неподалеку от лагеря участок твердого фирна, Горбунов и Аболаков установили на нем радиостанцию.
Рис. 41. Идут Аболаков и Горбунов.
На следующий день туман сгустился, надо было пережидать в палатках. Рискуя заблудиться, Горбунов пошел проверить работу радиостанции. Она не работала. Он принес ее в лагерь, на 20-градусном морозе разобрал по частям, нашел неисправности и вновь собрал.
Ночью тяжело заболел Гетье. Сердце не выдержало страшного напряжения при попытке нести станцию к вершине. Гетье неподвижно лежал в палатке с почти беспрерывной сердечной рвотой. Он не мог принимать ни пищи, ни питья.
В эту ночь температура упала до 45 градусов мороза.
В следующую ночь разразился страшный шторм. Ветер гнал тучи снега по фирновым полям. Снег ложился на палатки. В палатке, где спали Гетье и Горбунов, от тяжести снега сломались стойки, и утром альпинисты проснулись, погребенные под белыми пластами. Аболаков укрепил свою палатку ледорубом и рюкзаком. Утром ему удалось вылезть наружу и крышкой от походной кухни откопать своих товарищей. Гетье попрежнему был тяжело болен. Аболаков и Горбунов опасались рокового исхода.