По грани
Шрифт:
– Это что ещё за обряд такой? Выдумщик твой отец и дурак старый! Ишь чё удумал бестолочь, лучше бы сам в церкву сходил и грехи свои отмолил, глядишь бы и простили ему, – зло проговорила Ксения.
– Мама зря вы так, он нормальный человек, Фёдору от него многое передалось, – попыталась вступиться Ирина.
– У-У, и ты туда же Ирка, быстро ты забыла сколько этот гад тебя мурыжил.
– Мама пожалуйста не надо – взмолился Фёдор – Лучше ударь, хочешь сковородку принесу.
– И ты дурак, все мужики дураки, когда я на тебя руку поднимала? – оскорбилась Ксения.
– Никогда, почти, – потёр лицо Фёдор.
–
– Ладно, куда надыть ехать и на какую горку не на Ай Петри часом? – сдалась Ксения.
– Нет мам, в Севастополь, точнее в Балаклаве, где Генуэзская крепость, мы тебя туда довезем на машине, немного совсем пешком пройти, жары уже нет, пораньше утречком съездим, – объяснил Фёдор.
– А нас в город то пустят?
– Пустят мам, – подтвердил сын.
Договорившись с Ириной, что она остается в Крыму, ранним утром выдвинулись в Севастополь. Два раза заплатили за въезд охранникам, чтобы пропустили их поближе к крепости, и Ирина пообещала, что сразу же уедет, лишь довезёт пожилую бабушку. Фёдор помог выйти маме из машины и медленно они направились к точке перехода. Подойдя близко к пещере, он разложил разборной стульчик, скинул рюкзак и достал два термоса.
– Мам я кофе буду, тебе его нельзя, могу предложить чай или водички? – спросил он у матери.
– Водички, – попросила Ксения, присев на стульчик, её лихорадило. Сын молниеносно достал заранее подготовленную маленькую бутылочку, открыв на глазах у матери запечатанную бутылку плеснул на два пальца в пластиковый одноразовый стаканчик. Ксения уставилась в даль горизонта, где море сходилось с небом, ветер трепал её волосы, откинув цветастый платок на затылок.
– Ну и что ты тянешь, – спросила она.
– Надо что бы солнышко встало, – ответил Фёдор, протягивая ей стаканчик, и она в один глоток выпила воду.
– Ну ты как прям украл, налил матери не пожалев, знаешь Федька, я тебе этого не говорила, но он странный отец твой, ох страсть какой загадочный, я тогда молодая была. Вот сижу в этом месте, а мне не по себе сынок, как-то страшно мне, и зачем ему надо землю прикапывать с далёких, да-алё… – не договорив Ксения начала сползать со стула. Фёдор подскочил к маме, которая уже отключилась, положил её аккуратно на землю, огляделся и принялся сдвигать валун прикрывающий вход в пещеру, с пацанами он нашёл известняк, если бы был настоящий камень то не сдвинул с места в одиночку. Подобравшись к сфере включил фонарь в пещере и вылез, чтобы затащить мать. Через двадцать секунд Ирина помогла с внешней стороны закрыть вход, он вставил ключ в гнездо, и сфера открылась, вытащил пластину, поднял маму на руки вошёл в портал.
Весь день и ночь мама Фёдора проспала. С первыми лучами солнца последующего дня она открыла глаза и попыталась осмотреться, рядом с её тахтой стояло кресло, и в нём дремал Фёдор. Она попробовала прислушаться к себе, ничего не болело, голова была ясной, никакой тяжести, шума в ушах нет, нет ломоты в теле, в ногах, руках, дышится легко. А воздух какой свежий, с запахами цветов. Ранее преследовавшие её боли, особенно в коленях, мучали и изводили, особенно в суставах боль приходила внезапно и перед непогодой хоть вой и лезь на стену, а сейчас же ничего
– Ну и напугала ты нас мама, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо сынок, а где мы?
– Ну и слава Богу, ты Саньку Петренко помнишь? – задал он ей вопрос.
– Помню конечно, друга твоего, – подтвердила мама.
– Его загородный дом, под Севастополем, какая-то бывшая дача обкомовская что ли, богатый стал, важный перцем, когда тебе стало плохо я ему позвонил и попросил помочь, он и не отказал, сказал живите сколько надо, братья и Гришка со своей женой на даче, – об сказал сын…
– А Иринка где?
– Я её в Феодосию отправил, она за нами приедет, врач сказал тебе надо минимум три дня отдыхать, мы тебе витамины ставим, у тебя всё будет хорошо, просто накопилась усталость, и ты перенесла нервный стресс, точно ничего не болит?
– Да точно, ты знаешь Федь я себя не узнаю сынок, – на глазах у неё навернулись слёзы.
– Да перестань мамуля, посмотри на себя в зеркало, ты помолодела, ну ладно мам я пойду завтрак приготовлю, доктор сказал можешь ходить, не бегать и не перенапрягаться. Принимай душ, туалет, приводи себя в порядок, и выходи потихоньку во двор по деревянной лестнице, я этажом ниже тебя подожду, во дворе столовая, а хочешь я тебе завтрак на террасу принесу.
Через полчаса мама Фёдора спустилась во двор, осматривая округу, рядом крутилась Джесси, пытаясь приставать к женщине, Фёдор вышел из пристройки и пригласил войти маму.
– Гляди как Санёк живёт, черепичные крыши, клумбы, сетка, крепость, дом хороший. Присаживайся мам, будем завтракать, скоро пацаны проснуться, потом с тобой на улице погуляем, посмотришь, как всё обустроено.
– Вот умели же строить, скажи Федь, сразу видны старые постройки, всё было путём, не сейчас дворцов полно, ну они какие-то не такие, хлипкие что ли, хоть и большие, – восхищалась его мама.
Потом они гуляли по саду, и парни старались ей угодить, Катерина её разговорила, и она перестала чувствовать себя одинокой, хотя постоянно порывалась поехать домой, но Фёдор был не приклонен. Обратный путь оказался гораздо легче, поздним вечером Федя вместо витаминов вколол ей димедрол, от чего его мама отключилась, а поближе к рассвету взяв её на руки, вместе с парнями, которые ему помогали шагнул в сферу.
Ирина не опоздала, она решила провести ночь в машине и вечером выехала из Феодосии, не разгоняясь больше девяносто в час ночи была уже в Севастополе. Подъехав к одной из заправок у въезда в город, где стояли фуры, она около них пристроилась, установила в телефоне будильник, отодвинула и разложила водительское сиденье и немного вздремнула. Заплатив охраннику, правда уже другому, подъехала, как можно ближе к точке выхода, в назначенное время. Фёдор с мамой на руках ожидал её пристроившись на раскладывающемся походном стуле.