По имени «Кассандра»

Черных О.

– Как давно? – с интересом спросил мужчина в «гражданке»? – Вы были знакомы раньше?

– Ну, да. Мы еще в детстве играли в одной песочнице, – грустно улыбнулась она. – А потом вместе бегали на улице. А… наши взрослые отношения начались сразу же после моего приезда через несколько дней. Можете спросить у соседей. Они не один раз видели нас вместе. Роман помогал мне полоть огород, ремонтировал мою машину. Надеюсь, вы понимаете, что, при сложившихся обстоятельствах, скрывать все уже бессмысленно. Да и потом… жизнь Романа мне дороже репутации, слухов и сплетен.

– Ах ты, стерва! – подскочил Руслан. – Бедный Аркаша. К счастью, он не дожил до этого дня. Значит, ты его просто так за нос водила? Недотрогу

из себя строила? Заставляла такого мужика страдать? Да по нему вся округа сохла, а ты его на кого променяла? А он еще жениться на тебе хотел. Ну, зараза, а? Значит, Аркаше мозги пудрила, а сама с этим деревенским дурачком развлекалась? Небось, вместе над ним смеялись? Тоже мне, нашла себе хахаля. Да он же полный идиот, только мычит. Не-е, тут что-то не то. Толик, их не только любовь связывает, – он повернулся к Ермакову. – Голову даю… они это… заодно. В паре работают. Грохнули Аркашу и Димона и всех остальных тоже… – он приблизился к Варваре и сунул ей под нос большой кукиш. – На-ко, выкуси. Меня вам не достать. А тобой я еще займусь, рыбка моя. У меня на таких, как ты, своя сеточка найдется, прочная, не выскользнешь. Посмотрим, на что ты способна окажешься, когда этого немого придурка рядом не будет. А его, будь спокойна, на пару дней точно упекут, а, может, и навсегда у себя оставят. Так спокойнее будет обществу, – он с опаской оглянулся на Ермакова и уже тише добавил, вкладывая в свои слова особый смысл: – Запомни, рыбка, мне законы соблюдать ни к чему…

– Остынь, Руслан, – капитан рукой оттолкнул его от Варвары. – Надеюсь, вы, госпожа Афанасьева, понимаете, что делаете и отдаете себе полный отчет…

– Я знаю, – перебила она, – что мне грозит за дачу ложных показаний. Я все подпишу, чтобы не быть голословной. Теперь вы отпустите Романа?

– Отлично, – поджал губы капитан и, взяв ее за локоть, тихо добавил: – Давайте отойдем в сторону.

– Ну, а теперь, когда мы вдвоем, скажите честно: зачем вы это делаете? Вы сознательно вставляете палки в колеса следствия. Жалеете его? Хотите помочь? Но, зачем? Я вас не понимаю. Создаете себе скандальный имидж? Или тут что-то другое? Вы отдаете себе отчет в том, что покрываете убийцу? Я считал вас серьезной женщиной.

– Хм, а я и есть серьезная женщина. Вы, Анатолий Всеволодович, даже не догадываетесь, насколько я серьезна. Однако меня удивляет, как у вас все просто получается. Легче всего обвинить человека, который не может защищаться. К тому же, все ваши обвинения строятся на голом месте, не имея под собой никаких оснований. Вы же сами сказали, что Роман – подозреваемый. Я думаю, что он подозреваемый лишь потому, что у вас нет никого другого даже на примете. А вы сначала докажите, что это он. Поверьте, он на самом деле всю ночь был со мной, – она уже праздновала победу и мило улыбнулась. – Вам придется его отпустить, капитан, иначе будет скандал. Кстати, я от своих слов не откажусь ни при каких обстоятельствах. А, если понадобится, простите, вынуждена буду сделать пару звонков. Теперь мне уже наплевать, и я пойду до конца. Ведь еще совсем недавно вы сами убеждали меня в том, что я – личность известная. И громкий скандал только сыграет мне на руку. Как вы там сказали, имидж? Вот именно. К тому же, Роман, не просто мальчик из плохой компании, а искалеченный солдат, который сполна прошел свой ад и вам не поздоровится за это самоуправство. Да и общественный резонанс обещаю. Простите, тут уж я знаю, за что борюсь.

– Хорошо, – Ермаков принял внезапное решение, – я отпущу этого контуженного, если он так дорог вам. Но, считайте это личной моей услугой. Тогда давайте так: услуга за услугу.

– ???

– На том и остановимся. Я отпускаю вашего… гм… протеже, а вы мне честно и откровенно скажете, кого видели на балконе, когда убили Аркадия. Договорились?

Варвара задумалась.

– Мы

здесь вдвоем, говорим без протокола, – напомнил он. – Все, что вы скажете, останется между нами, это я вам обещаю.

– А, если я вам скажу честно, вы мне поверите?

– А почему я не должен вам верить? Я же поверил, что вы, простите, спите с этим… – он кивнул в сторону, откуда слышались голоса. – Творческие люди почти всегда бывают со странностями, если можно так назвать все, что они порой делают. Итак, я вас слушаю.

– Анатолий Всеволодович, только не смейтесь, но это был… – она вздохнула.

– Кто?

– Черный человек…

– ???

– Я говорю правду. Все произошло так внезапно. Я ничего не успела сообразить. Какое-то мгновение он был передо мной, а потом странным образом исчез… растворился в темноте. Вы мне верите?

Капитан ничего не ответил. Он задумался, устало потер пальцами лоб и, резко развернувшись на месте, быстро зашагал от нее.

– По машинам, – скомандовал на ходу и сам сел за руль.

– А Роман? – крикнула вслед Варвара.

Он кому-то кивнул. К Роману подошел высокий парень в маске и камуфляже и расстегнул наручники.

Варвара сдернула полотенце с веревки, быстро смочила в ведре с водой и прижала к разбитым его губам.

Руслан, садясь в машину, подарил им на прощанье один из своих разнообразных и многообещающих взглядов. При этом глаза его были темными и злыми.

Машины уехали, и во дворе стало тихо. Нехотя разбрелись соседи, перешептываясь и покачивая головами. Утреннее представление, так интригующе начавшееся, закончилось совершенно неожиданно для публики. Тетя Катя заплаканная подошла к Митрию и помогла ему подняться с земли. Она бросила тяжелый взгляд на Варвару, укоризненно покачала головой и, поддерживая мужа под руку, повела в дом.

Они с Романом остались вдвоем. Он растирал руки, затекшие от наручников, и смотрел куда-то в сторону. Потом забрал у нее мокрое, испачканное кровью полотенце и быстро ушел в дом.

Женщина тяжело опустилась на крыльцо и закрыла глаза. Эта маленькая победа для нее была хуже поражения. В ушах отчетливо слышались удаляющиеся шаги.

После этого случая она не видела Романа несколько дней. И лишь однажды поздно вечером заметила знакомую высокую фигуру у турника. Под навесом, где он каждый день что-то мастерил, теперь было тихо. Казалось, жизнь вокруг остановилась и все изменили свое отношение к ней. Варвара оказалась в полной изоляции. Соседи по улице подчеркнуто обходили ее стороной, а то и открыто перешептывались, особенно не беспокоясь о том, что она слышит каждое слово. Тетя Катя избегала ее, и старательно прятала взгляд при встрече. Она больше не разговаривала с Варварой, а, завидев молодую женщину, торопливо закрывала калитку и спешила в дом. Дед Митрий и вовсе не выходил на улицу. Его и без того слабое здоровье резко пошатнулось. Дома он все время лежал, и, тяжело вздыхая, молчал и курил свои крепкие папиросы. Скорее всего, он грустно размышлял о жизни, уже прочно установившей свои новые и жестокие правила, совершенно ему непонятные.

Да и капитан Ермаков пока не искал встреч с писательницей. Он сдержал свое обещание и Романа оставили в покое. И лишь Руслан не забывал о них.

Его машина по несколько раз в день медленно проезжала по улице, останавливалась перед ее домом, демонстрируя откровенное наблюдение. Это было открытое предупреждение, больше похожее на вызов, и Варвара его принимала. Руслан мешал ей, но избавиться от него было не так просто.

Прошло несколько дней.

Неожиданно она собралась, села в свою верную «божью коровку» и уехала, никому не сказав ни слова. Вся улица и ближайшие соседи, перешептываясь, наблюдали, как скрылась за лесом ее машина, оставив за собой лишь облако придорожной пыли.